вытащил. Заяц ошалело смотрел по сторонам, не веря своему счастью.
- Мы через овраг пройдем! - крикнул Рябому Алексей.
- Спасибо, - просопел Заяц, - Я думал, что никто… Кому я нужен?
- Люди же мы, все-таки, - бросил на ходу Смертин, размазывая по локтям кровь. Плащ теперь только на бинты и пойдет. Да и его порезало не слабо.
На подходе к группе Сталкер дернул его за плечо:
- Постой, - он лихо отстегнул пряжку ремня и снял штаны.
- Ты чего? - ошалел стрингер.
Петро загоготал.
- Возьми мои, от твоих ведь ничего не осталось, - протянул Заяц.
- А ты как? - не понял Алексей.
- Я твои обрезки пока доношу… Возьми, не обижай… Ведь подойдут же…
- Ну чего вы там ласкаетесь? - прикрикнул Рябой, держа как заправский оператор на плече камеру, - Идти пора.
Смертин делал абсолютно нелогичные поступки, сам не понимая почему. Он тащил на себе Вика, который хотел его пристрелить. Пытался его выхаживать. Теперь вот Зайца выручил, хотя тот вчера орал как резаный, что с незнакомцем надо кончать. Карма у него что ли такая? Или, может, обида мучает за весь людской род. На самом деле он всегда думал, что надо быть сильным. Не опускаться до уровня обстоятельств. Плохая отмазка. Просто быть сильным. А это большая ответственность. В первую очередь перед собой и окружающими.
Один раз в далеком детстве жизнь поставила его перед сложным выбором. Прекрасным сентябрьским вечером он возвращался из школы. Солнце улыбалось, едва слышно перешептывались листочки тополей, было хорошо. Дорогу перегородили трое старшеклассников. Все просто. Либо Алексей убежит, спрячется в лабиринте отстроенного рядом с многоэтажкой гаражного кооператива, либо не уступит. В первом случае его будут шпунять, издеваться при каждом удобном случае. Во втором… а он не знал. Били сильно. Порвали куртку и портфель, поставили фингал, но Алексей все равно лез на этих троих, как на крепостную стену, зная что проиграет. Никогда ему не было так жутко, никогда он не испытывал такой боли. Все закончилось, и Алексей ликовал. Он понял, что многое может стерпеть, но через себя не переступит. «Все пройдет», - клещем вцепилось в голову, пока тяжелые кулаки разбивали губы. Права была царица Савская. Все пройдет, ничто не длится бесконечно. Боль - пустота, по сравнению с унижением самого себя. Когда знаешь, что ты - последняя паскуда, тряпка, но все равно ломаешься, ползешь на брюхе, скулишь. Ради очередного вздоха.
Самое интересное, что людям это не нужно. Успешный человек - в основном тот, кто смог прогнуться. Так проще жить, проще зарабатывать. Тогда зачем они придумали принципы, которые сами же постоянно нарушают? Для того, наверное, чтобы находились упертые ослы. Только тогда освободится дорога более слабым.
Смертину до сих пор казалось, что он не потеряет себя в Зоне, только здесь далеко не родной двор и бьют тут насмерть.
Вечный сидел на опушке молодого дубняка и смотрел в глубину леса. Все пространство между деревьями было заполнено переливающимися паутинками жгучего пуха. На вид - так обычная стекловата. На деле - ядовитейший аллерген. Малая доза всего лишь ожог и дискомфорт. Концентрация побольше - долгая и мучительная смерть. Мельчайшие частицы жгучего пуха могут попасть в дыхательные пути и тогда жертва сгорит изнутри, спазматически хватаясь за грудь, широко открывая рот и орошая все вокруг блевотой. Такова реакция организма.
- Главная проблема в Зоне - сострадание, - загадочно произнес Вечный, глядя на Алексея, - Сочувствовать можно. Сострадание же толкает к действию, финал которого зачастую бывает плачевен. Трижды подумай, прежде чем на что-то решиться. Взвесь все «за» и «против». Что для тебя первостепенно? Собственная безопасность или душевный покой. А какой может быть душевный покой у трупа? Скорее вечный… Заяц должен был сегодня погибнуть…
Сейчас старикашка был больше похож на гуру, наставляющего бестолкового ученика. Смертину это не понравилось.
- Не погиб сегодня, значит погибнет завтра. Он обречен, - Вечный специально говорил громко. Заяц потупил взор, - Ведь так? А? - повернулся он к Зайцу.
- Да иди ты, - не слишком уверенно огрызнулся сталкер.
В глубине леса мелькнула массивная фигура.
- Псевдогиганты, - улыбнулся старик, - Они обожают вить гнезда из пуха. Если бы ветер дул в их сторону, мы все стали бы завтраком.
Рябого всегда коробили эти жеманные улыбки Вечного. Будто тот знает больше остальных и может выбраться из любой передряги:
- Хорош тут пророчить. Ты обещал провести через лес.
- В прошлый раз пуха не было. И псевдогигантов тоже. Впрочем, можно попробовать…
- Ты не строй из себя самого умного! - психанул Рябой.
- Тише. Не стоит их привлекать. Есть еще один путь. Через НИИ, - вновь улыбнулся старик.
Рябой знал, что хорошим вся эта затея не кончится. У НИИ была препоганейшая слава. Лезть через обжитые всякими тварями корпуса - последнее дело.
- Издеваешься? - прочитал его мысли Петро.
- Вовсе нет, - пожал плечами Вечный, - Может даже стволы там раздобудем…
- Возвращаемся, - развернулся Рябой.
- Я пойду с Вечным, - неожиданно выпалил Заяц.
А вот это уже клиника.
- С какой стати?
- Я так хочу, - отчеканил Заяц, сложив на груди руки, - Это мое решение. Всю дорогу либо ты, либо Потап решали за меня. Надоело. Пусть сдохну, но больше под твою дудку прыгать не буду.
Рябой резко вскинул пистолет и ткнул стволом желторотику прямо в лоб.
- Полегче… - примирительно вскинул руки Вечный, - Мальчик прав. Иди своей дорогой.
- Ты постоянно разлагаешь группу, - Рябой плавно перевел пистолет в сторону старика, - Может тебя просто грохнуть? Наша сила в количестве. По одиночке все - трупы. Как ты этого не поймешь. Или просто дерьмо выпирает?
- Ну почему? - даже глазом не моргнул Вечный, - Пресс к нам, например, один вышел. Живой, как видишь. Опусти баян.
- Я не особенный, не крутой, едрит твою мать. Я просто веду группу, - Рябой начал краснеть от злости, - Я не хочу чтобы они все передохли. И я, в отличии от тебя, никого не бросаю. Не прикрываю свой зад.
- Поэтому ты тоже сдохнешь, - успокоил его старик, - Это же Зона, дружок. Я только что пояснил все Прессу. Тебе нужен бесплатный урок?
- Какая же ты мразь!
- Это Зона. Здесь нет мразей. Есть только живые и мертвые. Я иду через НИИ.
- Тогда веди, сука. Но знай, что перед тем как меня кончат, я пущу в тебя пулю. Не буду рвать группу. Пусть это будет на твоей совести, - Рябой демонстративно подержал нацеленный ПМ, а затем засунул его в карман.
- Тогда трогаемся, - поднялся Вечный. Казалось, вся ситуация его совсем не взволновала. Так, мелочевка. Со всяким бывает.
Квинтэссенция хорошего кадра - движение. Лучше всего, если объект не знает, что его снимают. Только в таком случае он ведет себя раскованно, не зажимается перед камерой и обнажает все свои недостатки. Рабочий на заводе безбожно материться, мент украдкой прячет свежесрубленные купюры, чиновник, даже не читая, подмахивает документ, солдат в страхе за собственную шкуру стреляет по всему, что движется. Это жизнь. Жесткая, гнилая, без прикрас. Колейные протокольные съемки никому не интересны. Зрителю нужна правда-матка. Правда зритель и без того тертый калач. В лучшем случае он только улыбнется. Кому, как не ему знать о жизни все. Не человек он что ли? Но бывают моменты, когда
