7.
- 05.27 по Москве, 24 августа 2031 года. За время последнего стэнд-апа много чего случилось. Вик умер. Это стало для меня самым страшным ударом. Он не был ни другом, ни старым приятелем. Но хоронил я его, как брата. Потому что он, как и я сопротивлялся. Не дал сожрать себя изнутри, хотя был близок… Но… это мое понимание. Вполне возможно, Зона на каждого воздействует по-своему. Кто-то сходит с ума, кто-то превращается в бездушную машину убийства, другие собираются в кучи и начинают одновременно и сразу верить в одну цементирующую их идею. Это такой способ защиты. По одиночке они просто не выживут. Меня же Зона постепенно вгоняет в ступор. Жесткий и гнетущий. После смерти Вика, я на время даже себя потерял. Некоторые свои действия помню смутно. Перед глазами пролетают лица… и умирают. Смерть уже другая. Она естественна и неотвратима… Смерть, как состояние жизни.
Рассвет может производить разное впечатление. Возрождение жизни, торжество света - все это для неженок романтиков. Загоните таких на десять хмурых осенних дней в тайгу, а потом спросите. И они, тяжело вздыхая, ответят, что рассвет - это боль. Иллюзии сна уходит, оставляя место только дикому холоду, непереносимой тяжести во всем теле и единственной мысли: «опять». Отгородившись крепкой стеной цивилизации, люди забыли, что значит ежедневно выживать. Они стали неконкурентоспособны и слабы. Отруби электричество, воду, общественный транспорт, телевидение и они умрут в собственном дерьме, непонимающе хлопая глазами и тупо щелкая выключателями. Люди сами загнали себя в этот капкан. Любая ловушка ждет только удобного часа, чтобы захлопнуться, поставив жертву перед фактом. Умри, либо барахтайся. Волки в таких случаях отгрызают себе ногу. А сможет ли человечество что-нибудь раз и навсегда от себя отторгнуть? Ответ очевиден.
Этот рассвет дался Смертину тяжело. Всю ночь его мучили мерзкие мысли, не давая погрузиться в успокоительное беспамятство. Какая-то мешанина. Несвязная, глупая и пугающая. Окончательно в чувство привел только грохот пулемета во дворе. Суматоха быстро стихла, но он решил вставать.
Стрингер записал стэнд-ап. Затем аккуратно разобрал «Benelli», проверяя пусковую пружину и затворный механизм, счистил легкий налет ржавчины внутри. Капризная «машинка». Воду переносит крайне плохо, как и некачественные боеприпасы. Все-таки Зона добралась и до ружья. На прикладе он заметил глубокий скол. Ствол блестел - сектанты постарались.
Громко хлопнула дверь. В комнату с ворохом вещей влетел растрепанный блондинчик. На щеке застыла сукровица.
- Быстро собирайтесь, - бросил он, ничего толком не объяснив, и исчез.
Как Алексей и предполагал, им впарили обычные желто-черные комбинезоны, которые носили практически все сектанты. Вместо плаща - АЗКшная накидка с неудобным, постоянно лезущим на глаза капюшоном. Из оружия, Рябого снабдили видавшей виды M-16, запасным магазином, помятым бумажным пакетиком патрон россыпью с рожицей Рональда МакДональда и ПМ-мом. Смертину тоже перепал пистолет, но он отдал его сталкеру.
- Не густо, - недовольно подытожил Рябой, рассматривая снаряжение.
Радовали только четыре пачки сигарет, закинутые в общую кучу. Курево у стрингера закончилось давно. Не успел он распотрошить пачку, как вновь оглушающее хлопнула дверь. На пороге хмурил брови Саян - старый знакомый. Рядом мялся лысый бугай, обматеривший Алексея у тира. Мир тесен. А уж база «Монолита» и подавно.
Вот Полковник тварюга. Козел драный. Это надо же так удружить! Ведь знал, что с этим коротышкой они на короткой ноге. Стрингеру очень нравилась его камера, но он бы с превеликим удовольствием разбил бы ее о голову «монолитовца». Прямо сейчас.
- Выходим, - гаркнул старший.
- Планировали в девять, - хотел было осадить его Смертин.
- Обстоятельства поменялись. Приказ Полковника. Выходим.
- Вы нас сопровождаете? - недовольно спросил стрингер на ходу.
Ему не понравилась даже сама эта мысль.
«Монолитовец» только легонько подтолкнул его вперед. Перед центральным выходом он резко всех осадил:
- Слушайте внимательно. Говорить буду один раз. Как оказалось, «союзники» скоро начнут атаку. Автомобиль сопровождения перегнали в пригород еще ночью. Расстояние небольшое, но по пути могут встретиться погоны. Мои приказы исполняются бесприкословно. Огонь без команды не ведем. Идем шаг в шаг. Сразу справа за калиткой «карусель», на перекрестке - яма со студнем. Увидите. По краям покрышки навалены. Будьте осторожней. Доходчиво?
- Камерой можно пользоваться? - въедчиво посмотрел на Саяна Алексей.
- Если не помешает движению. Любые подсветки должны быть отключены.
Мягко ответил, видать Евгений Петрович дал все-таки кое-какие указания. Ах, Полковник, сукин ты сын…
- Ладно, - кисло согласился Смертин, проверяя батарею.
- Выдвинулись.
«Монолитовец» сразу взял приличный темп. Стрингер даже толком не успел осмотреть базу. Ну, ящики какие-то, ну горы затертых протекторов, ржавые бочки и еще куча всякого хлама. Обычный заброшенный двор школы. Сваренный из стальных прутьев забор по периметру, здание, покрытое коричневой плиткой в форме буквой «П». Провалы окон. В основном все побиты. Железные ворота, закрыты на ржавый замок. У самого порога непонятно откуда взявшийся кипельно белый унитаз.
- Не трогать! - моментально предупредил Саян.
Группа пересекла импровизированный стадион, расчищенный самими сектантами, миновала покосившийся трансформатор, на котором баллончиком кто-то нарисовал огромный кривой член и вышла к забору. Замыкавший лысый выразительно чихнул, повесив на рукаве шмоток сопли. Саян повернулся и пригрозил кулаком. Лысый развел руками. То, что старший пафосно назвал «калиткой», оказалось кривым алюминиевым листом, прикрученным проволокой к краям широкой дыры в ограде. Бригадир осторожно протиснулся вперед и помахал остальным.
Припять утопала в тумане. Густые клубы медленно плыли над землей и осторожно тянули щупальца к небу, постепенно отхватывая сантиметр за сантиметром.
Саян углубился в небольшую аллею, прижавшуюся к школьному забору. Шпили-тополя стояли совсем голые, словно зимой. Искореженные неестественные ветви густо переплелись, связывая на верхних ярусах плотно росшие деревья. Смертин заметил то там, то сям на стволах куски мха. Присмотрелся, пока бригадир проверял улицу. Мох оказался микроскопическими листочками, размером с пол ногтя. Он хотел сорвать один, но Рябой жестом остановил.
- И когда ты перестанешь лезть куда не надо.
Саян перебежал узкую улицу, присел на корточки, прислонившись к стене пятиэтажки, и осторожно выглянул за угол. Спустя три секунды поманил ладонью. Они уже было хотели толпой нырнуть в подворотню, когда впереди раздался едва различимый гул. Бригадир красноречивыми жестами загнал всех обратно.
Из тумана мягко выплыл бронетранспортер. Он чуть-чуть не доехал до развилки и плавно остановился. Сидящий около башни солдат свесил ноги к квадратам брони. Он нагло щелкнул зажигалкой, раскуривая сигарету, и громко высморкался прямо на ствол пушки. Утопая в белых клубах, машина казалась призраком. «Летучий голландец» на гусеницах.
- Разведка? - прошептал, обращаясь к старшему, лысый.
- Сбрендил? Разведка так себя не ведет. Эти уже из основных сил. Позицию заняли, твою мать.
Саян глубоко вздохнул.
- Че делать будем? - не унимался лысый.
- Да тихо ты! - шикнул на него бригадир, - Сейчас решим. Нам в любом случае в этот проулок, иначе через площадь придется ползти.
«Монолитовец» достал рацию и, настроившись на нужную волну, сказал одно лишь слово: «Бум». «Да» - проскрипело в ответ.
