из в-о-о-о-н той самой большой пушки прямо по пятиэтажке за спиной. И главное, сколько кирпичей смогут до него долететь.
Пока он прикидывал предполагаемый ущерб, началось форменное безумие. Один из военных сталкеров не торопясь закинул под днище машины какую-то штуковину, от чего та слегка подпрыгнула и задымилась. Ни взрыва, ни огня. Только легкий хлопок, даже тише, чем выстрел. Тут же на сцене появился собственной персоной Семецкий, отчего-то застрявший в лаборатории. С непроницаемым лицом он начал хладнокровно сносить воякам головы. Рассчитанными и скупыми выстрелами. Будто в тире тренировался. Пятнистые шлемы разлетались, как гнилые тыквы. Солдаты мешками падали на траву.
Смотреть на это форменное убийство было страшно. Причем Семецкий стрелял на ходу и от бедра, оставляя за собой чуть в стороне витиеватую дорожку гильз. На пыльной, вытоптанной площадке перед входом на объект их было замечательно видно. Полы плаща развевались на ветру, отчего сталкер стал неимоверно походил на всадника-мстителя из «Сонной лощины». Вот только голова у него была на месте, а на лице даже мускул не дрогнет.
- Штатского не трогай! - постарался перекричать голосистую винтовку Смертин, - Не трогай штатского!
Да что же это за безобразие!
Алексей ринулся к опушке, которая больше напоминала место показательной казни. Все вокруг усеяно телами. Больше двадцати трупов. И кровь, вяло растекающаяся широкими лужами. Густая и блестящая. Штатский был еще жив. Семецкий, будто издеваясь, прострелил ему обе ноги.
«Сибирцев!», - узнал стрингер. Вездесущий начальник службы безопасности Дагонова. Лежит и стонет, тварь такая.
- Мне нужна только камера… только камера, - лопотал сбэшник.
- Чего? - опустился рядом на колени Алексей.
- Камера… только… - посмотрел на него безумными глазами Сибирцев. Застыл на несколько секунд, щупая взглядом. Узнал.
- Алексей…
Смертин только поморщился.
- Алексей… я не хотел… он меня отправил… - сбэшник начал приходить в себя.
- Дагонов?
- Да, да, - быстро замотал головой Григорич.
Как- то все это было не логично и не правильно.
- Мне нужна только камера…
- Все равно уже поздно, - как всегда нагло влез в разговор контролер, - Вы проиграли. Еще до того, как начали игру.
- Что проиграли? - не понял стрингер.
Что- то мерзкое было в самой сути этих слов.
- Деньги, - простонал Сибирцев, - Целую кучу бабла. Тебе такая даже не снилась.
- Деньги?
- А знаешь сколько все это стоило? - затараторил Сибирцев, яростно хлопая ресницами, - Знаешь? Ни хрена ты не знаешь. Всего пятьсот кусков баксов на несколько заслюнявленных лап, и твое же государство начинает по полной тебя иметь. Причем на твои же деньги налогоплательщика… А ты прям заколдованный, журналист. Мы по маякам вертолеты запускаем, а они даже с аэродрома не поднимаются. То винт, бля, то в баке какая-нибудь гадость… Что ты на меня уставился? Твой любимый Дагонов тебя же и заказал.
Григорич нервно захихикал, кривой шрам на щеке противно сморщился.
- Не поймешь все зачем? А затем, что он - паскуда последняя. Собрал всех своих толстосумов и устроил тотализатор. Дойдет ли Смертин до сюда? А сегодня он сколько протянет? И меня в это говно втянул. Скучно ему, понимаешь? Скучно.
Сибирцев, отвернувшись, замолчал. Выплеснул, все что накипело и заткнулся.
- Говори! - толкнул его Алексей, - Говори! - он со всей силы ударил по окровавленной ноге, специально чуть выше подтека, прямо в рану.
- Сука! - заверещал, дернувшись сбэшник, - Погань! М…м…м…м…
- Говори! - опять намахнулся стрингер.
- М…м…м…а…а… Чего ты хочешь?… Все с самого начала большая и злая игра. Богатый дядька нашел мальчика на побегушках и отправил умирать. Дядька придумал напичкать аппаратуру мальчика маяками с выходом на спутники. Я сам их в камеры устанавливал… м…м…м… Они даже изображение получали прямо на экран…
Всю дорогу его пасли, каждый шаг знали. Подсматривали. Извращенцы. Слетевшие с катушек, зажравшиеся твари. Таких даже в Зоне нет. Может от таких и сбежал в свое время Вечный.
- Дальше.
- Дальше? А дальше дядька делал на мальчика ставки, собрав других богатых дядек. Тянул вискарь и развлекался. А потом появился еще один дядька, который поставил на то, что мальчик дойдет последнего объекта, что в принципе невозможно… Дагонов назло поставил в обратную, подписав тебе приговор… Там охренительные бабки… Сначала даже не суетился, а потом Григорич понадобился… м…м…
- Фамилию скажи. Вторую фамилию, - процедил Алексей, мысленно разрывая сбэшника на мелкие кусочки.
- Разница есть? Бандорин. Хохол какой-то…
От сбэшника начало нести потом. На лбу заблестели мелкие капельки, виски промокли. Он обеими ладонями зажал раны и корчил рожу. Больно, поди.
Бандорин… Бандорин… Ничего даже в голове не крутиться. Никогда не слышал, и уж точно не видел. Опять тупик. Ну не может же этот самый Бандорин быть главным хозяином Зоны. Или может? Бред. Ни одному человеку не под силу совладать с этим адом, а уж тем более его создать. Это нереально. Хотя кто-то должен был приложить руку…
- Не люди, - залез в мозги контролер, - Я тебе все объяснил. Не мучай себя. Бандорин - всего лишь один из лидеров местного сообщества «Экстаз». Он должен Зоне, поэтому не смог отказаться от ее предложения.
- Получается, что на меня поставила Зона?
Внутри что-то оборвалось. Болванчик, болванчик… Даже хуже. Клочок бумажки, которым подтерлись. Причем все и по очереди. А он голову ломал, думал, что стал частью большой тайны радара. Смешной клоун… Внимание, многоуважаемая публика, сейчас он окунется головой в унитаз. Алей-оп! Аплодисменты, аплодисменты! А теперь разобьет головой стену. Аллей-оп. Не забываем аплодировать. Смертельный номер! Только сегодня и только у нас! Русская рулетка на шесть пуль. Аллей-оп. Уберите со сцены мозги. Вы хлопайте, хлопайте. Ему больше ничего не надо.
Деньги, куча бумаги, мусор. Ха! Он издевался над этими мусорщиками, а сам зарабатывал кому-то деньги, изображая из себя брезгливую целку. Человек искусства. Тонкая натура. В Москве так геев из тусовки кличут. Зона, Бог и Дьявол, конец света, исполнитель желаний. Лысого вам! Обычные купюры, которые он презирал. Накушался драйву? Нажрался до грыжи?
Измученный, грязный, просаленный и источающий тончайший аромат сопревшего тела. Другими словами, воняющий как подзаборный бомж. Как там Заяц говорил… плюгавый. Будто в дерьме выкупали и поставили сушиться на солнышко. Рожа вся в запекшейся крови, в голове разве что вшей не хватает, и то, скорее всего, радиация всех пожрала. На кого он стал похож? А принадлежит ли он вообще себе? Все дорогу его пинали как куклу. И продолжают пинать. А не пойти бы вам всем! Лучше он пойдет…
Стрингер встал и пошел.
- Куда ты теперь? - как всегда без эмоций спросил контролер. За спиной мялся Семецкий, небрежно перехватив винтовку.
- А все… - Смертин развел руками, глупо улыбаясь, - Я же вам больше не нужен. Зона-то деньжат подзаработала. Может тебе доказательства нужны? Забери! - бросил Алексей под ноги Ка камеру, - Там все есть.
- Подними камеру.
- Пшел!
