Гарри на очередную ошибку того в Зельях, ЗоТИ, Трансфигурации или любом другом предмете, на коем Гарри в тот момент пребывал. Парень успел раз десять пожалеть о том, что не вызубрил по примеру Гермионы летом все учебники, а порой даже с тоской думал о Дурслях - по сравнению со Снейпом они казались чрезвычайно милыми людьми, которых следовало вовремя оценить по достоинству и не поддаваться, дементор всё подери, на всяческие провокации с дурацкими письмами из глупых волшебных школ… Оказалось, что слизеринский декан в свое время был круглым отличником и теперь активно демонстрировал мальчику свои познания, попутно укрепляя того в мыслях о полной его, Гарри, умственной неполноценности. Порой профессор прерывался - но лишь для того, чтобы предаться воспоминаниям о родителях несчастного Драко, которых, по версии, Снейпа не выгнали из школы за организацию групповых оргий и неизлечимую степень кретинизма только благодаря огромным взяткам. Трогательный рассказ о том, как Люциус обманным путем выиграл олимпиаду по Трансфигурации, совратив учителя (ключевым моментом повествования являлось то, как мошенник переоделся в сиреневое платье с рюшами), был коронным номером программы: голос Снейпа в голове Гарри дрожал от возмущения, а эпитеты, которыми он награждал несчастного Малфоя-старшего, были из тех, которые не стоит слышать детям до шестнадцати и пожилым людям после ста двадцати. Поэтому, хотя полученная накануне вечером весть о выходе Снейпа из комы не могла не обрадовать гриффиндорца, мысли о том, какой страшной будет месть обманутого в лучших чувствах педагога на первом же уроке по ЗоТИ, не давали покоя.
Описанная в начале главы ночная греза посетила Гарри после нескольких часов лихорадочного метания на скомканных простынях в поисках выхода из сложившейся ситуации. Сказаться больным редкой формой магической китайской волосянки - страшной болезни, от которой волосы на голове светлеют и растут со страшной скоростью? Это казалось перспективным, но просидеть в карантине ближайший месяц и пропустить Рождественский Бал было выше сил Гарри. Сесть рядом с Драко и укрыться на его узкой груди? Мысль сама по себе интересная, но противный слизеринец скорее всего не проникнется долгом помощи ближнему и попросту спихнет названного братца со стула. Сообщить, что Дамблдор мобилизовал его для выполнения очередного крайне опасного задания и смыться с урока? Самый лучший вариант, но, с другой стороны, снова тащиться в Хогсмид и под изумленными взглядами продавцов заказывать десять больших коробок шоколадных лягушек и мешок пастилок… лучше уж Снейп, чем такой позор. Или не лучше? Выбор был мучительным… Естественно, сон стал приятной неожиданностью, и поведение эгоистичного рыжего идиота, не давшего хоть на несколько часов забыться перед неизбежным, возмущало до глубины души. Однако означенный идиот совершенно не собирался предаваться угрызениям совести - наоборот, он горел желанием поделиться наболевшим.
- Гарри, - произнес Уизли многозначительно, - Снейп - это хорошо, конечно, это просто замечательно (в этом месте он был прерван душераздирающим: «То есть как это замечательно?!», но не обратил на это никакого внимания и продолжал как ни в чем не бывало), но у меня к тебе важный вопрос. Вопрос жизни и смерти. Я, - рыжий выдержал драматическую паузу, - я влюбился, Гарри. Окончательно и бесповоротно.
Брюнет сочувственно хрюкнул: Рон влюблялся с периодичностью раз в две недели, причем объектами его вожделения с каждым разом становились все более и более странные личности.
- И в кого же теперь, приятель?
- Она удивительная. Во всем мире нет другой подобной девушки. И как я не замечал ее раньше? - вещал Рон, одновременно невзначай выдвигая ящик прикроватной тумбочки Гарри, чтобы проверить, не завалялась ли там пара-другая шоколадок. - Она такая умная, красивая, у нее такая фигура, такая… такие… - в этом месте парень запнулся, прослезилося и не смог продолжать.
- Слушай, - сказал Гарри как можно более мягко, - любовь - это довольно-таки серьезное чувство. И мне кажется, что ты этим в последнее время, скажем так, злоупотребляешь. Суди сам, - он даже немного оживился и принял более или менее вертикальное положение, - сначала была Пенелопа Клеруотер - заметь, оная являлась еще и подружкой твоего брата Перси, но я не об этом… - парень сосредоточенно наморщил знаменитый шрам, - потом тебе нравилась Гермиона. Месяца два. Потом была тетушка Мюриэль - ты называл это «влечением к взрослой и опытной женщине», а я бы назвал это передозировкой сливочного пива… Потом появилась Падма Патил… Потом снова Гермиона… Потом Сьюзен Боунс… Парвати Патил… Минерва МакГонагалл… Снова Гермиона… Лаванда Браун… Чжоу Чанг… Гермиона… Ханна Эббот… Кэти Белл… Помона Спраут… Мадам Хуч… - голос Гарри становился все более монотонным. - И каждая из них, прошу заметить, были «твоей единственной настоящей любовью»! А расхлебывать-то мне! - внезапно Гарри ткнул друга пальцем в грудь. - Ты обо мне подумал? Мне-то каково?! Ну скажи - опять Гермиона, да? Ты опять «осознал, что она твой единственный близкий человек»? Рон, скажу откровенно - гиблое это дело. Она тебя снова далеко пош… ну, в общем, откажет тебе. Будем считать, что она еще не готова «предаться бурной эксгибиционистской страсти на полу в коридоре», как ты ей предложил в прошлый раз.
- Нет, - тихо и как-то торжественно сообщил Рон, - это не Гермиона. Это Пэнси Паркинсон. И я хотел с тобой посоветоваться начет очень важной вещи - я тут ей записку написал, сейчас прочту, - он полез в карман и вытянул подозрительного вида клочок пергамента.
Шокированный Гарри приготовился к самому худшему и не ошибся.
- О, моя слизеринская принцесса! - начал рыжий, закатывая глазки. - О, черноволосая ведьма моих ночей! О, синеглазая царица моих грез! Согреешь ли ты сердце одинокого рыцаря, не испугаешься ли ты огня, пылающего в моей…
- …пустой голове, - раздраженно закончил предложение Гарри. - Это еще что?
- Как что? Любовное послание. Хочу отправить Паркинсон завтра во время завтрака. Как думаешь?
- Думаю, что ты двинулся. Паркинсон встречается с Малфоем, и он за нее тебя… - Гарри умолчал о том, что неприятности с Малфоем будут в основном у него, и что итогом станет скорее всего лицезрение сладкой парочки Драко-плюс-Джинни-равно-любовь, открывающей Рождественский бал зажигательным танцем. В способностях Малфоя довести задуманную месть до конца гриффиндорец на самом деле не сомневался ни на минуту, поэтому оставлять Драко без партнерши нельзя было ни в коем случае.
- …и потом он тебя отравит, - внушительно завершил Гарри перечисление всего, что, как и в каком количестве Малфой сделает с Роном, после чего с укоризной взглянул на приятеля. На того проникновенная речь не произвела никакого впечатления.
- Ты не думаешь, что огонь - избитая метафора? - задумчиво вопросил рыжий. - Может, стоит так: «Не испугаешься ли ты пламени, пылающего в моей мощной груди?» А? Как считаешь? - придурок с надеждой взглянул на Гарри, явно ожидая развернутой рецензии. - И как тебе кажется, слизеринская принцесса - это не слишком банально? А может…
Здесь терпение Гарри лопнуло, и последние слова Рона были несколько смазаны звуком падения, потому что брюнет наконец исхитрился столкнуть лучшего друга с кровати. Тело было предано земле, каковую роль сыграл холодный каменный пол спальни мальчиков.
- Ах так? - проворчал Рон откуда-то снизу. - Ну и ладно. Значит, сиюминутно желание поспать тебе дороже нашей дружбы? Тогда я пойду посоветуюсь с Невиллом. А ты уже завтра увидишь, как мы с Пэнси сольемся в страстном объятии прямо в центре Большого Зала…
Гарри быстренько задернул полог кровати и мрачно свернулся в очень сердитый клубочек: было ясно, что уснуть ему в эту ночь больше не удастся. Он слышал далекое бормотание («Невилл, только тебе, как близкому человеку, я могу довериться…», «Рон, а может быть, подарить ей цветы? Вот, могу предложить прекрасный вариант Мимблетонии…») и сжимал кулаки в бессильной злобе. В голове вертелись невеселые мысли о том, как завтра он сначала умрет со стыда (ведь все знают, чьим другом является это рыжее недоразумение), потом подвергнется злостной обструкции со стороны Малфоя, потом на уроке ЗоТИ превратится в пособие по демонстрации результатов действия Непростительных Заклятий… Решение попросту пойти и сдаться Вольдеморту без боя почти созрело в его голове, когда долгожданный сон наконец настиг страдальца - однако на этот раз никакой Джинни и не пахло. Гарри снилась Пэнси, которая летала вокруг него в прозрачной ночнушке и звала почему-то Снейпа томным голосом, сам Снейп, принимающий душ в полном профессорском одеянии и даже с указкой в руке, и большие укоризненные глаза Малфоя- младшего, грустно моргавшие из-под ненормально длинных и пушистых ресниц.
Глава 15. Скажи мне, кто твой друг…
Мимбулус Мимблетония сделала свое дело четко и быстро - для того, чтобы понять это, Гарри даже не надо было смотреть на стол Слизерина. Истошные крики Пэнси, которая почему-то именно в этот день
