решила надеть свою новенькую школьную мантию, вышитую серебряной нитью, не услышать было сложно. Как и следовало ожидать, любовное послание не имело никакого успеха - возможно, в этом был виновен сам автор, который сообразил сделать текст звуковым. Вопли мечущейся по Большому Залу Паркинсон, по самые уши залитой вонючим гноем, смешивались с громоподобным, но от этого не менее противным, чем обычно, голосом Рона, который подробно разъяснял всем и каждому, что «его пылкая душа готова слиться в испепеляющем объятии». Слизеринки визжали, Блейз, на которого попало несколько капель сока Мимблетонии, бился в истерике на полу, Гермиона на повышенных тонах отчитывала Гарри, как будто тот был самолично виноват в произошедшем, Снейп орал то на своих подопечных, то на испуганную МакГонагалл, а Рон с обалделым видом сидел на полу в эпицентре бурного урагана событий, делая вид, что он здесь ну совершенно не при чем.
Что же касается Драко, то Гарри даже боялся поднять глаза на блондина - но когда все же отважился, то узрел потрясающую картину: Драко сидел, уронив голову на руки, и плечи у него ходили ходуном. «Плачет. Точнее, рыдает. И все я виноват», - понял парень. Подойти или нет? Гриффиндорец не привык долго рассуждать, поэтому быстро взял себя в руки, подбежал к слизеринскому столу, по пути метко пнув Рона, и склонился над явно невменяемым Малфоем.
- Драко, ну прости, я старался, но… и он ей даже не нравится! Не переживай! - тихо прошептал Гарри прямо на ухо Малфою. - Эй, ну посмотри на меня, а?
Внезапно Гарри понял, что крики Пэнси затихли, и даже Снейп перестал подробно и монотонно перечислять, какая судьба ожидает «рыжее отродье Уизли» во время ежедневных отработок, на которые Рону предстоит ходить до конца обучения в Хогвартсе и вообще - до конца его жизни, которая, как клятвенно обещал профессор, будет короткой и трудной. Оглянувшись, брюнет узрел сотни пар пытливых глаз. Все они внимательнейшим образом изучали картину маслом «Поттер трогательно утешает Малфоя». Школа затаила дыхание. Оставалось только одно…
- Да больно же, придурок! - завопил Малфой, потирая щеку. Гарри с неудовольствием отметил, что на бледном лице не наблюдалось никаких следов бурных переживаний.
- Ты же плакал!
- Я? Ты в уме, Потти? Я смеялся. Мне что, уже и посмеяться нельзя? Я не виноват, что твой дружок - первый кандидат на звание «Идиот века».
Гарри поспешно отпрянул от предателя и попытался выглядеть невозмутимым, как скала. Гордая гриффиндорская скала, о которую больно разбиваются волны слизеринской подлости.
- Я думал, что у него припадок. У него часто бывают… неконтролируемые приступы отчаяния, - мстительно объяснил Гарри общественности, с радостью отметив незатухающий интерес слушателей. - Драко вообще романтическая, тонко чувствующая натура. Недавно даже пытался выкинуться с Астрономической башни. Утверждал, что ему незачем жить, если ты… - Гарри быстро оглянулся вокруг, - да-да, ты, Парвати, не согласишься стать его девушкой. Он влюблен в тебя с первого курса, и… - брюнет не успел договорить: в этом месте Парвати стрелой бросилась ошеломленному Драко на шею и сбила Гарри с ног.
Через час, сидя на Трансфигурации, Гарри не мог не отметить, как оперативно он переключил внимание сокурсников. А как приятно было наблюдать за Пэнси и Парвати, сошедшихся в жестком клинче прямо на слизеринском столе! И за основательно помятым Малфоем, которому теперь предстояло ходить на отработки вместе с Роном - «за злостное нарушение спокойствия», как выразился взбешенный до предела Снейп, таща обоих нарушителей за уши к преподавательскому столу. А еще он сказал, что провинившимся предстоят «долгие часы наслаждения с совком и мокрой тряпкой». Золотой Мальчик начал было думать, что Снейп не так уж и плох - и думал так до того самого момента, пока профессор на следующем после Трансфигурации ЗоТИ не снял с гриффиндорца пятьдесят баллов за то, что тот «полчаса смотрит на ползающую по стеклу муху с необычайно тупым выражением лица, наводящим на мысли о неизлечимом поражении мозга». Нечего и говорить, что ко всем радостям добавился еще и тяжелый удар в спину увесистым учебником. Видение Драко, ведущего Джинни к алтарю (невеста в белом, жених в голубом, в роли священника - Дамблдор, Сириус - вечный шафер, Снейп желает молодым счастья и дарит бутылочку Быстроубивающей Эссенции), стало приобретать навязчивый характер.
Малфой уже ждал его на смотровой площадке, нервно сжимая в ладошке исписанный мелким убористым почерком клочок пергамента.
- У меня для тебя плохие новости, Поттер, - с места в карьер начал он. - О твоих лучших друзьях.
- То, что Рон страшный идиот и это не лечится, я и так знаю, мог бы не утруждаться. И я, честное слово, очень сожалею, что он осмелился приставать к твоей девушке.
- О том, какую роль ты сыграл в унижении моей чести и достоинства сегодня утром, мы еще поговорить успеем. А сейчас о главном - ты хоть понимаешь, что скоро Рождество?
- Понимаю, - Гарри печально вздохнул: вот сейчас, сейчас…
- А что бывает перед Рождеством, а?
- Подарки? - глупо предположил брюнет. - Итоговый зачет по всем предметам? Выбор партнерши для Бала?
- Я всегда знал, то ты озабоченный, Поттер, но чтобы настолько…
- И вовсе я не озабоченный! - от возмущения Гарри даже растерялся. - Это не из-за меня сегодня Паркинсон чуть не вырвала Патил все волосы! И это не из-за меня Эббот целых полгода не разговаривала с Боунс. И не из-за меня Трелони целый месяц предсказывала всем подряд смерть от любви - ведь это не я «случайно» пришел на Прорицания в мокрой белой мантии! И напомни-ка мне, кто в прошлом году подлил одновременно Крэббу и Гойлу Возбуждающего зелья в компот, просто чтобы посмотреть, что будет? И кто избежал наказания только благодаря тому, что чей-то декан - бывший однокурсник чьих-то родителей? И кто…
- Ну да, это все я, - не похоже было, чтоб Драко терзало раскаяние, - зато я не заморачиваюсь по поводу того, какая именно девушка окажет мне честь протанцевать со мной несколько старомодных танцев.
- Потому что тебе все равно, кто это будет, - полувопросительно, полуутвердительно сказал Гарри. - А вот я подхожу к вопросу со всей тщательностью…
- Ага, как сейчас помню: на четвертом курсе ты даже был неофициально премирован Золотым Лопухом в одном приватном слизеринском конкурсе.
- А почему я ничего не знаю? - живо заинтересовался гриффиндорец. - Лопух большой? За что конкретно его дают?
- Ох, - тяжело вздохнул Драко, - ты уверен, что не красишь волосы? Потому что такое ощущение, что твой натуральный цвет - рыжий.
- Если лопух среднего размера, то его можно поставить на тумбочку, а если достаточно большой - поместить в Зал Славы Гриффиндора…
- Знаешь, братец, либо ты сейчас же заткнешься и выслушаешь меня, либо я тебе ласково и по- родственному врежу, - подытожил блондин, начиная заводиться. - Я вызвал тебя для серьезного разговора. На нас надвигается праздник. И нас ожидает, помимо Рождественского Бала, еще и собственно Рождество и Новый Год. Что означает традиционную Большую Вечеринку для Старших Курсов. Что для отдельно взятых нас с тобой выльется в нечто не очень приятное. Потому что вот! - он назидательно и ткнул пальцем в некую строчку на пергаменте. - Тут черным по, хм, серовато-коричневому сказано, что мы должны быть готовы к двум вещам: нашествию Уизли и вредоносным действиям твоих Томаса и Финнигана. Боюсь, что зимние праздники - самый лучший повод для того, что они задумали. Мы должны выработать План с большой буквы «П».
- Может, погодим пока что с этой, как ты выразился, большой буквой «П»? - вопросил Гарри откуда-то из-под скамьи, куда он упал в конце проникновенной речи Драко в приступе неконтролируемого смеха. - Или ты решил им подыграть?
Слизеринец смутился и заметно покраснел.
- Короче, твои гениальные предложения будут со всем вниманием выслушаны, Поттер, - ледяным голосом процедил он, изо всех сил стараясь не рассмеяться. - Что ты думаешь?
- На самом деле, есть у меня одна идейка… - Гарри наконец смог подняться с пола и сел рядом с Драко.
