интервьюируемый - близкие родственники. Два абзаца были посвящены жестокости означенного Снейпа, не желавшего брать на себя «ответственность по воспитанию единственного сына и не способного создать нормальную семью с подходящей ему по возрасту женщиной, чтоб Гарри рос, окруженный заботой и вниманием», а также осуждению того, что «этот бесчувственный отец-кукушка («Двести баллов с Гриффиндора», - подумал в этом месте Гарри), презрев родительский долг, вступил в противоестественные, развратные отношения с известным донжуаном Билиусом Артуром Уизли, который…». Профессор ЗоТИ так сверкал глазами на «Поттера», подписывающего очередной экземпляр «Ведьмополитена», что Гарри понял: в ближайшее время ему светит твердый «Тролль», и Ж.А.Б.У. он по Защите сдаст только через снейпов труп (что было неплохой идеей).
Попытавшись отвлечься от мерзавца в очках (чужих, заметьте, очках!), нежащегося в данный момент под вспышками камеры Колина Криви, Гарри вновь углубился в текст. Рассказы о «подвигах» на любовном фронте были достаточно приемлемы; а вот описание «эпизодических встреч» с Оливером Вудом, трогательных платонических отношений с Хагридом и безответных чувств к Рону Уизли (рыжего в это утро за столом не было) его не порадовали, как и краткий рассказик: «Я и моя метла - нетрадиционные способы применения мази для древка». Откуда Малфой взял все эти возмутительные «способы», даже думать не хотелось, не то что представлять. Апофеозом стало «откровение» о том, как сильно и страстно Герой Магического Мира влюблен в своего декана, как мечтает о прогулках под луной, разговорах до утра, безумном сексе на шелковых простынях… (тут Гарри выронил журнал и некоторое время восстанавливал сбившееся дыхание)
- Дра, - отвлек его Гойл, - ты чё, а?
- Н-ничего, Грегори, - дрожащим голосом ответил Гарри. - Ты ешь, ешь…
- Не могу, - пояснил Гойл. - Она такая красивая…
Как выяснилось, все то время, что Гарри посвятил изучению писулек Скиттер, Грег упорно и неотрывно пялился на Джинни Уизли, которая, по несчастливому для нее стечению обстоятельств, сидела прямо напротив своего новоиспеченного ухажера. Судя по ее виду, она была в последней стадии паники. Время от времени Гойл пытался подмигнуть, отчего Джинни вздрагивала, личико ее кривилось в гримасе ужаса, а цвет кожи мог бы поспорить белизнной с траурным саваном.
- Вроде я ей и правда того… нравлюсь, - сообщил увалень. - Я читал - девушки когда влюб… влюбляются, они это, дёргаются сильно.
Гарри мгновенно встряхнулся: друзья прежде всего, даже если это друзья Драко. К тому же Гойл чем-то был ему симпатичен - напоминал Хагрида… или хагридова Клыка, что в сущности, дела не меняло.
- Лобовая атака - вот что нам нужно, - указал он Грегу. - Твой взгляд должен выражать нежность, робость и страсть одновременно.
Гойл непонимающе посмотрел на него.
- Короче, представь, что ты - Ромео, она - Джульетта, а Поттер, Поттер - это… - Гарри на секунду задумался и торжествующе выдал: - Парис, вот он кто! Твоя задача - жени… эээ, завоевать ее сердце раньше, чем жестокие родители выдадут ее замуж за твоего соперника… («Пока она не оценила написанное в интервью по достоинству и не начала виснуть на мне, то есть на Драко, как Рождественская клюква», - добавил Гарри про себя).
- Мне петь? - вдохновенно поинтересовался Гойл. - Или стихи почитать? Я могу.
- Стихи… стихи - это хорошо, - задумался Гарри, глядя как Джинни медленно и осторожно, пытаясь не привлекать к себе излишнего внимания, выползает из-за стола и пятится. - Решено: до обеда пошлешь ей записку с монологом Ромео. Спишешь из своей книги, сумеешь?
- Дра… - смутился Гойл.
- Ага, не сумеешь, ясно. Ладно, я скопирую, а ты подпишешься.
Освободившись от долга совести по отношению к Гойлу, Гарри решительно поднялся и направился к Драко.
- Прости, Потти, - он ласково положил руку предателю на плечо и незаметно, но больно сжал, - у меня к тебе интимный разговор буквально на минутку. Твои приятели нас извинят.
Драко побелел от боли, но держался мужественно: - Что, хочешь признаться мне в любви, Малфой? Увы, ты не в моем вкусе.
- Зато ты - в моем, - прошипел Гарри. - Не пойдешь - зааважу прямо в зале.
Вытащив названного братца в пустой коридор, гриффиндорец немедленно прижал его к стене и приставил ему палочку к горлу, не забыв о Муффалио.
- Не знал, что ты так меня ревнуешь, милый, - вяло улыбнулся Драко. - Чего ты так злишься?
- Злюсь? - изумился Гарри. - Я в бешенстве, Малфой. Ты не просто выставил меня придурком перед всей школой, ты еще и испортил мне отношения и с моим, и с твоим деканами - Снейп меня живьем съест за такое, и я его прекрасно понимаю! А уж Дамблдор… - Гарри не договорил и глухо завыл.
- Да не переживай ты так, - ласково посоветовал Драко. - Это поднимет твою популярность, вот увидишь. Школе давно требовалась хорошая встряска! И теперь она ее получила. А ты знаешь, что сегодня с утра близняшки Патил предложили мне заняться любовью втроем? Сказали, что наших бурных ночей не помнят, и я наверняка перепутал имена, но они готовы исправить мою ошибку на практике! Я сделал твою будущую жизнь райской, Поттер. Девушки будут падать штабелями, и не только девушки. Кто угодно…
- Может, это и нужно школе, но только не мне. Меньше всего мне мечталось, что Скиттер объявит меня потерянным внуком Гриндельвальда от Сибиллы Трелони!
- Она бывает несколько несдержанной, - согласился Драко, мягко пытаясь отвести палочку от своей шеи. - Ну, успокойся, приди в себя. Не порть мою репутацию Сдержанного и Холодного Слизеринского Принца!
- Ой, смотрите, смотрите - он и с Малфоем! - пискнул кто-то снизу, и Гарри, полуобернувшись, увидел стоящих напротив и беззастенчиво глазеющих на их безмолвную пикировку первокурсниц из Хаффлпаффа. Он тут же сообразил, что с точки зрения любого человека их поза кажется двусмысленной, тем более что руку с палочкой он все же опустил, причем почему-то Драко на талию, и теперь чуть ли не обнимал «Поттера», который успокаивающе поглаживал его по спине, находясь в опасной близости от лица «Малфоя».
- Отцепись, - Гарри попробовал отпрянуть, но ничего не вышло: Драко гладить перестал и властным жестом прижал его к себе.
- Это будет весело, не упрямься, - прошептал он в самое ухо Гарри, затем снял заклятие заглушения и так рявкнул на девочек, что те убежали в мгновение ока. Затем он Гарри отпустил и сложил руки на груди.
- Видишь, они ушли, зато Хогвартс получил очередную сплетню. Я ведь лучше, чем старуха МакГонагалл?
- Это еще как посмотреть. Она хотя бы женщина! Остаться в твоем теле навсегда теперь для меня - меньшее из зол, - Гарри сполз по стене и уткнулся лицом в колени. - Лучше уж быть очередным возлюбленным скандального героя светской хроники, чем этим героем самолично. Ты заварил - тебе и расхлебывать эту кашу, Малфой. К тому же я всегда могу тебя публично бросить, - злорадно добавил он.
- Боюсь, что расхлебывать придется тебе, - после паузы заметил Драко со странным смешком. - Ничего не замечаешь, Потти?
Гарри, оторвавшийся от грустных воспоминаний о чудесном прошлом (закончившемся вчера на уроке Зельеварения), печально поднял глаза и… действительность расплылась. Но даже сквозь дымку он мог разглядеть маячившее перед ним светлое пятно.
- Держи, - на него надели очки, и мир обрел привычную четкость. - Ты молодец, братик.
- Мы превратились обратно? - спросил Гарри, не зная, плакать ему или смеяться. - Но как?
- Видимо, спусковым механизмом должно было стать сильное переживание. Или, что скорее всего, твоя готовность навсегда остаться мною, - засмеялся Малфой. - В любом случае, тебе идет эта моя мантия - кстати, я обычно ношу ее на отработках. И как ты объяснишь, почему мы поменялись одеждой, а?
Гарри схватился за голову: - Вот бы исчезнуть, пока все не уляжется!
Как по заказу, рядом с ними материализовался Колин.
- Директор просит тебя зайти, Гарри. Тебя и… и Драко Малфоя.
