Рон был погружён в мучительные размышления. Гарри рассказал ему всё: начиная с причин, приведших к назначению отработки и последовавшем затем изнасиловании, и заканчивая прошлой ночью, проведённой в Малфой-Мэноре. Гарри поведал ему также и о своих чувствах к мужчине, который теперь утверждал, что готов умереть ради его любви. Рон просто не мог поверить, что после всего того, через что Гарри пришлось пройти, он был вынужден столкнуться лицом к лицу с ещё одним нелёгким испытанием. Но из всего сказанного он также понял, что всё не так просто, как кажется на первый взгляд, и что во всей этой истории гораздо больше подводных камней, чем открыто взору. Он смотрел на Гарри, сжавшегося в комочек так отчаянно, что его голова была прижата к груди; дрожащего всем телом, словно бы ожидающего, что его в любой момент могут ударить. Рон был убежден, что если бы Гарри сейчас запел, то он просто не смог бы этого вынести… Совсем как те несчастные люди из легенды, что умерли от того, что их привыкшие к ощущению счастья сердца не смогли вместить всю эту непереносимую в своей примитивной агрессивности боль. Он должен был успокоить Гарри. Именно поэтому Рон стал медленно, дюйм за дюймом, подбираться ближе, и прежде, чем Гарри успел попрактиковаться на нём в своём остроумии, стиснул друга в железных объятиях.
Это не причинило боли. Не заставило Гарри содрогнуться. Он не помнил, чтобы Рон когда-либо раньше обнимал его, и если бы он так не боялся оскорбить Рона, то расхохотался бы в голос. Он ощущал в Роне некую лёгкую неприязнь, которая боролась в нём с чувством глубокой обеспокоенности и искренней привязанностью к своему другу; и насколько Гарри мог видеть, эта дружеская симпатия неуклонно побеждала все сомнения и неуверенность, которые у Рона, без сомнения, были. И Гарри был очень благодарен другу за его поддержку. Это заставляло его чувствовать себя значительно лучше и намного счастливее, и он обнял Рона в ответ. Это не было похоже на то чувство, которое дарил ему Люциус, но это было именно тем, что и ожидаешь от своего лучшего друга. И это заставляло его улыбаться, и Гарри не сумел сдержать тихого смешка. Рон поднял взгляд на него:
- Что?
- Ох, ничего. Просто я даже и не догадывался, что Рон Уизли может быть таким.
Рон нахмурился.
- Спасибо, Рон. Это очень много значит для меня. И ты действительно заставил меня почувствовать себя лучше. Насколько я могу судить по твоей реакции, ты на меня не сердишься? - с легким трепетом спросил Гарри.
- Сержусь на тебя? Гарри! Я зол на весь этот грёбаный мир, что так жестоко поступил с тобой. Я зол на Драко Малфоя, который постоянно пристаёт к тебе. Я зол на Снейпа, который назначил тебе эту проклятую отработку и преспокойно свалил до полуночи, бросив тебя там одного. Я зол на Люциуса грёбаного Малфоя, который сначала изнасиловал тебя, а потом заставил переживать все эти непонятные эмоции. И больше всего я зол из-за того, что он позволяет себе держать тебя в неведении относительно того, какого чёрта он всё это делает, и почему ты испытываешь к нему подобные чувства. Но я нисколько, слышишь, нисколько не сержусь на тебя. Потому что во всей этой истории ты - самый невинный из всех.
- Рон, вот теперь ты меня действительно пугаешь. Когда ты научился так глубоко сопереживать? Ты что, начитался книг по психологии?
- Очень забавно, Гарри, но думаю, что это именно ты смог открыть мне глаза. И я хочу, нет, скорее даже нуждаюсь в том, чтобы ты был моим лучшим другом, поскольку всё то время, пока ты был так далек от меня, я жил, словно в аду; и мне бы не хотелось потерять тебя снова.
- Спасибо. У тебя ещё есть вопросы? Ведь это я тут несколько часов распинался без умолку, пока ты выслушивал меня в гробовом молчании. У тебя должно было накопиться немало вопросов. Теперь, когда я знаю, что могу тебе доверять, я уверен, что твои вопросы не причинят мне дополнительной боли.
- Только если ты хочешь этого, Гарри. Я бы не хотел слишком торопить тебя с подобными признаниями.
- Всё в порядке. С некоторыми признаниями лучше не затягивать.
- Ладно. Ты любишь его?
- Я смотрю, церемониться со мной ты не собираешься.
Рон пожал плечами:
- Ты же сам сказал, что с некоторыми признаниями лучше не затягивать.
- Не знаю, честно, не знаю. Всё, что я могу сказать, это что когда я вижу его, то ощущаю удивительное спокойствие и чувство абсолютной защищенности. Когда он рядом, я знаю, что никто и ничто не может причинить мне вред, и что он и только он в силах излечить все мои раны. Даже те, которые нанёс он сам. Я буквально таю, когда он рядом. Я влюблён в его голос. И к тому же он просто великолепен. Мне нравится то, как он идёт по жизни. И неважно, жесток он при этом или добр. Чаще всего, у него одно неотделимо от другого. И он хорошо ко мне относится. Даже когда он насиловал меня, я понимал, что всё могло быть намного хуже. Его действия были почти любящими. И где-то глубоко внутри мне даже нравилось всё то, что он тогда творил с моим телом. Как и всё то, что он сказал мне вчера. Я прекрасно вижу все его недостатки, но я также уверен, что в глубине его души сокрыто и много хорошего. Он не может быть абсолютно плохим. Не тогда, когда он со мной.
- Знаешь, - сказал Рон после затянувшейся паузы, - я могу сказать с полной уверенностью, что ответ на мой вопрос - да.
- Я думаю, он спас меня от Грейнджер.
- И то верно. Ну прямо настоящий рыцарь в золотых доспехах.
- Серебряных. Я думаю, правильнее будет сказать - в серебряных.
Рон закатил глаза.
- Без разницы.
- Но, Рон, я никак не могу его понять. Что он имел в виду, когда говорил, что /должен/ был сделать это со мной и что я обязан сам отыскать ответы на свои вопросы?
- Ну, думаю, что это означает как раз то, что и означает. Я уверен, ты найдёшь ответы на все свои вопросы. Возможно, на это уйдёт какое-то время, но ты обязательно это сделаешь.
- Как ты считаешь, он меня действительно любит? Я имею в виду, он сказал это с такой лёгкостью. Словно для него это самая естественная в мире вещь - любить меня. Может ли это быть правдой? И почему он вообще в меня влюбился? - мрачно прошептал Гарри.
- Поверь, существует миллион причин, чтобы влюбиться в тебя, хотя я вряд ли смогу говорить за Люциуса Малфоя.
- Мне понравилось петь для него, - мечтательно продолжил Гарри, - он сам попросил меня вчера об этом.
- И ты пел? - с укором в голосе спросил Рон.
- Да. Рон, вчера я совсем не был уверен, что влюблён в него - я даже сейчас в этом не уверен - но он был очень настойчив и даже поцеловал после всего этого.
- Он тебя поцеловал?
- Представь себе - да, и, как ты уже наверно заметил, я всё ещё могу петь.
- Поверь мне, /это/ я точно заметил. Ещё одна песня - и моё сердце просто разорвалось бы на куски.
- Прости.
- Это не твоя вина. Это всего лишь то, чем ты являешься. И когда тебя переполняют чувства, ты просто изливаешь их так, как можешь. Ты не виноват в том, что это затрагивает и всех людей поблизости.
- Спасибо за поддержку и понимание.
- Это то, для чего и существуют друзья, - высокопарно провозгласил Рон.
- И прекрати нервировать меня этим твоим новым ко мне отношением.
- Как же трудно тебе угодить.
- Вовсе нет.
- Ты его сведёшь в могилу раньше времени.
- Ох, заткнись, - простонал Гарри и метнул в Рона подушку. Тот попытался было уклониться, но, к несчастью, не рассчитал и с грохотом свалился на пол.
- Похоже, не его одного, - расхохотался Гарри.
- Ты за это ответишь! - проревел Рон и самый яростный за последние сто лет бой подушками
