С-2 взорвалась (шум, напрасно проигнорированный Винни Пухом) — и плита раскололась надвое. Правая половина рухнула на каменный пол.
В конце концов Джеку удалось просочиться в образовавшееся отверстие, но его искусственная рука не смогла избавиться от тяжеленного обломка.
Он поступил единственно возможным образом: отсоединил свое титановое предплечье и выкатился из-под плиты.
Джек Уэст-младший стоял на дне ямы с металлическим обрубком вместо левой руки под звуки песнопений, грохот барабана... и слышную только ему мелодию свободы.
Еще одна порция услужливой С-2 расколола каменную глыбу, прижавшую отсоединенное предплечье. Джек тут же вернул его на место и обмотал раненую ладонь куском грубой материи.
Затем он вскарабкался по лестнице в стене и начал собственную одинокую войну с охранниками шахты, принадлежащей его отцу.
Джек стоял перед толпой ошарашенных эфиопов, напоминая выходца с того света.
В его глазах кипела ярость, вокруг рта запеклась кровь от стального гвоздя, который он вытянул из своей правой ладони собственными зубами.
И все же он был один против тридцати.
Впрочем, не совсем один: его титановая рука сжимала огнетушитель, прихваченный у подъемника.
Он выпустил струю углекислого глаза в пылающий крест.
Шахта погрузилась во тьму. Кромешную тьму.
Эфиопы запаниковали, подняли крик. Затем послышался топот множества ног.
Вдруг зажглось тусклое аварийное освещение, и охранники узрели Джека Уэста, стоящего там же, где и раньше: рядом с крестом.
...только теперь с ним была целая армия.
Армия, состоящая из нескольких сотен рабов, которых он выпустил из келий, перед тем как явить себя рабовладельцам.
Ярость, ненависть, жажда мести — вот что отражалось в глазах освобожденных невольников. Им не терпелось расплатиться с бывшими хозяевами за месяцы, годы унижений; милосердие и не думало стучаться в их ожесточенные сердца.
Исторгнув истошный вопль, толпа илотов кинулась на своих мучителей.
Началось что-то жуткое...
Некоторые охранники попытались выхватить пистолеты — но были свалены с ног и затоптаны насмерть. Остальных бросили в чан с ядовитым раствором.
Те, кто посмекалистее, метнулись к подъемнику — своему единственному шансу. Однако там их поджидали несколько десятков рабов с досками, оскалившимися ржавыми гвоздями.
Несколько минут спустя все охранники были мертвы. Огромная шахта молчала, окропленная тусклым аварийным светом.
Джек тут же бросился к клетке и освободил Винни Пуха. Ступив на землю, сын шейха с ужасом воскликнул:
—Аллах, оторви мои уши!.. Джек, ты похож на убитый труп мертвого покойника!
—Спасибо за комплимент, — улыбнулся Джек и... потерял сознание.
Придя в себя, Джек почувствовал, что его лицо омыто солнечным теплом.
Глаза мученика раскрылись. Он понял, что лежит на койке в караульном помещении, расположенном возле шахты.
На его лбу, скулах и щеках не осталось ни крови, ни грязи; на правой кисти белела свежая повязка; его переодели в традиционный эфиопский халат.
Джек встал и, покачиваясь, поплелся к двери. В проеме он столкнулся с Винни Пухом.
—А, наш воин проснулся! — воскликнул младший сын шейха. — Думаю, тебе будет приятно узнать, что теперь эта шахта принадлежит нам. Мы нейтрализовали верхних охранников с помощью рабов. Точнее — бывших рабов. Жажда мести и воздух свободы превратили их в настоящих зверей!
—Их можно понять, — произнес Джек. — А где мы, собственно? Это Эфиопия — вот все, что мне известно.
—Ты не поверишь.
Они вышли из караульного помещения под яркое африканское солнце.
Джек огляделся.
Вокруг лежала голая, ржавого цвета земля, покрытая трещинами и лысинами холмов.
Однако некоторые возвышенности венчали огромные каменные строения удивительной красоты, высеченные из скального монолита и погруженные в глубокие рвы с булыжными стенами.
Джек заметил, что одно из сооружений напоминает храмовый крест.
—Теперь ты понимаешь, где мы? — спросил Винни Пух.
—Да, — ответил Джек. — Это легендарные церкви Лалибелии...
—Наша миссия провалена, Охотник, — произнес Винни Пух с грустью.
Они сидели у входа в шахту в золотой клетке из солнечных лучей. Джек потирал раненую руку, сын шейха водил по иссушенной почве ржавой железкой. Рядом наслаждались обрушившейся на них свободой недавние рабы: ели, пили, обшаривали караульные помещения в поисках одежды, простирали руки к небу.
— Нас разгромили, Джек, — продолжал Винни Пух. — Твой отец отправил Каланчу в МОССАД, желая получить вознаграждение за его голову.
— Черт! А Космос? Он ведь с Волком, не так ли?
—Да.
— Бойся данайцев, дары приносящих, — прошептал Уэст.
—А вообще-то, Джек, я не знаю... Космос вел себя как-то странно, словно это был не он. К тому же, когда мы работали вместе, он показался мне славным парнем, неспособным на предательство. Я бы не стал спешить с выводами.
—Я всегда прислушивался к твоему мнению, Заир. Не будем спешить с выводами — но и не будем о них забывать. Что насчет Волка?
—Он полетел вслед за Волшебником, Зоу и Лили, чтобы отнять вторую колонну у древнего племени.
—Ниты... — Джек на секунду задумался, а затем выпалил: — Мы должны быть с Лили и остальными. Нужно убедиться, что они забрали колонну, и помочь им добраться до следующей воронки.
—Но тебе нужен отдых. И лечение.
— И ремонт...
Джек потрогал два покореженных металлических пальца на своей левой руке.
— Думаю, нам следует поехать на нашу старую кенийскую ферму, — сказал Винни Пух. — До нее отсюда всего день езды. Там ты подлечишься и починишь свою руку, а затем отправишься вглубь континента.
— Отправлюсь?.. Может, все-таки отправимся?
Винни Пух посмотрел ему в глаза. Потом — куда-то вдаль...
— Извини, Охотник. Как только мы приедем на ферму, мне придется тебя покинуть.
Джек молчал.
— Я не могу оставить Каланчу умирать в застенках МОССАДА, — объяснил сын шейха. — Эта организация не прощает оскорблений. Как и простого непослушания. Даже если наступит конец света, я не допущу, чтобы моего друга сгноили в тюрьме.
—Он бы тоже не допустил.
—Спасибо, Охотник. Я отвезу тебя в Кению, и там мы расстанемся.
—Звучит как план...
К ним приблизилось около десятка бывших рабов. Глава делегации, немолодой эфиопский еврей,
