– Мегси?
– Соседи, – сказал друг, удивившись. – Мегси и Найдж. Вы же знаете.
Раньше Тедди и не знал, но теперь узнал. А вот как те узнали? Как узнала эта Мегси? Наверняка весть так или иначе разошлась от одного из клиентов Кейта, которому он рассказал всю эту историю. К счастью, Тедди нашел документы на мотоцикл прежде, чем выбросить бумаги Кейта. Ему пришлось назвать цену. Нужно было делать вид, будто это дядя попросил Тедди продать мотоцикл и, следовательно, сам назвал возможную цену. «Энфилд» был стар как мир. Хотя Кейт менял машины трижды за жизнь Тедди, но все это время ездил на одном и том же мотоцикле.
Твердо, как будто знал, что делает, Тедди запросил сто фунтов. Как только слова вылетели из его рта, он понял, что продешевил. Друг Мегси так и засиял радостной улыбкой. Вероятно, «Энфилд» ценился за свою древность, но было поздно, и Тедди испытал неимоверное облегчение, глядя, как увозят мотоцикл. Он был уродством и оскорблял его всем своим видом, и это, по его оценке, относилось ко всем мотоциклам.
Если бы Тедди мог так же легко избавиться от «Эдсела»! Конец апреля был теплым. Чувствуя усиливающийся жар солнца и наблюдая, как стремительно поднимается температура, Тедди все больше и больше беспокоился о содержимом багажника «Эдсела». Днем он не решался долго крутиться у большой желтой машины, но ночью, когда улицы погрузились в темноту, а Мегси и Найдж выключили свет в своей спальне, он открыл французское окно и наклонился почти вплотную к торчащим «плавникам».
Его обоняние было очень острым, однако он не смог определить, пахнет чем-то на самом деле или он просто все это вообразил. Кейт часто повторял, что «Форд Эдсел» всегда отличался качеством сборки и что крышка багажника закрывается почти герметично. Воздух был свежим, ночь – прохладной. Какой-то запах присутствовал, но пахло дизелем, смешавшимся с ароматом цветущих деревьев, вишен и слив, росших в садах практических у всех, кроме Грексов. Тедди закрыл окно и погрузился в беспокойный сон; ему опять снился тот самый деревянный дворец, выглядывавший из темноты, только на этот раз у него увеличилось количество зубцов, башенок и бойниц. И был он не величиной с кукольный домик, а настолько огромным, что смог раздвинуть стены его комнаты. Кроме того, дворец утратил неподвижность и теперь, казалось, дрожал и скручивался, его фасад и башни дрожали, как когда смотришь на что-то сквозь воду.
Высокая дверь под центральной аркой распахнулась, и оттуда появился кто-то или что-то, и в этот момент Тедди с криком проснулся. Он так и не увидел, кто вышел, да и не хотел видеть, это был лишь смутный силуэт. Тедди лежал неподвижно и глубоко дышал, наслаждаясь возвращением в реальность и надеясь, что его крик не достиг соседей, Мегси и Найджа.
Экзамен по вождению состоялся в июне, и он сдал его. Получив права, Тедди задумался, а не стоит ли позвонить Деймону из автошколы и попросить его дать еще один урок вождения – на этот раз за рулем «Эдсела».
Однако в этом плане имелись чудовищные изъяны. Пусть запах, если он есть, и неощутим в саду, но он может проникнуть в салон. Особенно во время движения, когда тело в багажнике сдвинется с места. А вдруг ни ему, ни Деймону не удастся завести машину обратно в узкий сад? Тогда придется оставить ее на улице. Ведь машина огромная, а Деймон вряд ли когда-либо управлял автомобилем такого класса. А что, если – худшая вероятность, но вполне реальная – они попадут в какую-нибудь незначительную аварию? Не по его вине или по вине Деймона, а просто из-за какого-то лихача, который не успеет затормозить и въедет в зад «Эдселу». Страшно представить, что тогда будет.
Но кроме всего этого было элементарное нежелание звонить Деймону или кому-либо еще, ставить себя в ситуацию, когда между людьми завязываются отношения, очень близкие к дружеским. Одно потянет за собой другое, поездка на «Эдселе» – совместную выпивку в каком-нибудь пабе, возвращение сюда или даже приглашение зайти к Деймону. Вот так всегда и бывает, во всяком случае, Тедди так думал и противился этому. Он не хотел, чтобы в его жизнь вошел друг и стал открывать для себя его тайны. Придется самому выводить «Эдсел» за ворота. Когда-нибудь, но не сейчас. Надо еще придумать, как избавиться и от самой машины, а не только от ее багажа, как освободиться от этого бледно-желтого гроба на колесах.
Деймон назвал «Эдсел» красавицей, а на днях Найдж из-за забора сказал, что это «классная тачка». Но на взгляд Тедди, он был ужасен, так же уродлив, как буфет, и даже еще уродливее, потому что буфет был из дерева, природного материала, а «Эдсел» – из прошедшего через пытки металла, да еще покрашенного в оскорбительный цвет. «Цвет блевотины, – думал он, мучая себя, – цвет отравленной воды, некоторых алкогольных напитков, мочи». Тедди безумно хотел избавиться от него, но желание выяснить, в каком состоянии находится то, что лежит в багажнике, было не меньше.
Все запаковано в пластик и запечатано. Но у пакета есть швы, и он не воздухонепроницаемый. Имеет ли это значение? Запах появится в любом случае или если только отклеится лента, стягивающая горловину? И какой будет запах? Тедди не знал, не имел ни малейшего представления. Как от мяса, обсиженного мухами? Как из мусорного ведра, которым пользовались до смерти Кейта? Как вообще пахнет мертвое тело?
Однако сильнее всего остального был страх заглянуть внутрь. Тедди боялся того, что мог увидеть. Реальность будет не такой, как во сне, что он видел, где Тедди открывает багажник и находит высохшую серую куколку.
Глава 14
В первом приливе любви Франклин Мертон покупал Гарриет один подарок за другим. Множество украшений, что разумелось само собой, и шубу из оцелота. В скором времени ношение мехов будет провоцировать ненависть, но в начале семидесятых до этого дело еще не дошло. Он купил бы для нее «Марк и Гарриет на Оркадия-плейс», но на это у Франклина не хватало денег. Хотя, по меркам многих, он был богат, к тому моменту цена картины оказалась выше его финансовых возможностей.
Вместо картины Франклин купил тот дом. Он называл коттедж «Оркадия», но на почте значился как номер 7А по Оркадия-плейс. Марк Сайр не владел домом, а лишь снимал его, и в какой-то момент его выставили на продажу.
– Мы живем в любопытном мире, – сказал Франклин своей возлюбленной. – Здесь у человека хватает денег на дом, но не хватает на картину с этим домом. Это открывает нам некую глубинную истину. Но, интересно, какую?
– Ой, не знаю, Франклин, откуда мне знать? Надеюсь, все будет хорошо.
Гарриет имела в виду следующее: если ты купишь его, узнает ли Марк, где я живу? Она не произнесла это вслух, потому что Франклин ничего не знал о тех двух тысячах фунтов. Но так уж случилось по какому-то причудливому совпадению, если это было совпадением, что в тот день, когда Франклин завершил сделку по покупке коттеджа «Оркадия», Марк Сайр умер. Под завязку накачанный героином, он, по своей привычке, добавил к нему ЛСД на кусочке сахара, однако реакция на эту смесь оказалась для него нетипичной, и Марк спрыгнул вниз с Бичи-Хед[36] навстречу своей смерти.
Гарриет пошла бы на похороны, если бы смогла выяснить, где его хоронят. И ее фотография попала бы в газеты. Теперь она ничем не рисковала, попадая на первые полосы. Саймон Элфетон пошел, оказался на первой странице «Дейли мейл», и галерея Тейт купила «Марка и Гарриет на Оркадия-плейс» за сумму, которую предпочли не называть.
Что касается дома, то Франклин сказал, что купил его для нее. Наверное, он имел в виду, чтобы Гарриет жила в нем, так как купчая была оформлена на имя Франклина Мертона. Он обставил его мебелью восемнадцатого века – он особенно любил этот стиль – и уделял ему много времени, стараясь устранять малейшие недочеты. С Гарриет никто не советовался. Замуж она так и не вышла. Антея Мертон отказалась давать Франклину развод и заставила его ждать пять лет, до того момента, когда ее согласия уже не требовалось.
Люди охали и ахали при виде дома Франклина. Из-за высокой стены, отделявшей его от тротуара, его
