выжили сегодня, Драко. Мы возомнили о себе слишком много, мы поверили, что сможем защитить друг друга от чего угодно. Правда, глупо было надеяться, что то, что было у нас с тобой, то, что мы чувствовали — возможно на самом деле? Что не объявится рано или поздно — не свихнувшийся Том Риддл, так старый и мудрый, желающий мира во всем мире Дамблдор, и окажется, что оторвать нас друг от друга настолько просто, что поневоле думаешь — раньше он даже и не пытался. Иначе и не было бы всего, ради чего я дышал последние месяцы — и что стоило того, чтобы случиться в моей идиотской жизни.
Яркая вспышка — и пламя взметнулось столбом, до самого потолка. Гарри скорее почувствовал, чем услышал, как нарастает под ногами неровный гул. Пол заходил ходуном, и внезапно стало так жарко, что он задохнулся в плотном коконе пламени, жадно ловя ртом воздух.
И только тогда, наконец, пришла боль.
Перед глазами возникло лицо Драко — раскрасневшееся, с растрепанными волосами и нервно сжатыми губами. Таким он был во время их заказных рейдов, в схватках с Пожирателями Смерти, так он выходил из себя, если натыкался на взрывной темперамент Поттера.
Лицо того Малфоя, которого было за что любить — настоящего, непосредственного, искреннего и совершенно не осознающего, настолько он прекрасен в этой своей неподдельной живости. Того, каким он смог позволить себе стать только рядом с Гарри.
И Гарри успел подумать, что это — самое лучшее, что могло привидеться ему перед смертью, когда яркость пламени отступила, погружая его в темноту и спасительное беспамятство.
Глава 21. По другую сторону тепла.
Свет беспощадно резал глаза даже через полуприкрытые веки. Драко застонал, пытаясь спрятать лицо, и с беспомощным удивлением обнаружил, что не может ни поднять руку, ни пошевелить головой.
— Слава Мерлину… — услышал он знакомый скрипучий голос.
Голос ворчал, скрывая за привычным раздражением и язвительностью слишком очевидное облегчение. Нестерпимо горячие нервные пальцы ощупали лоб, вырывая из груди новый стон.
— Профессор… — прошептал Драко и стиснул зубы, сдерживая непрошенную дрожь.
— Вашими стараниями — больше нет, — не слишком приветливо ответил Снейп, и Драко смог, наконец, собравшись с силами, чуть приоткрыть глаза.
Высокий, еще более исхудавший — и похожий от этого на исполинскую черную птицу, алхимик расхаживал рядом с кроватью, сцепив кулаки за спиной. Взгляд выхватывал, словно по кадрам, потемневшее лицо с едва зажившим шрамом на скуле, сжатые в ниточку бескровные губы — и глаза, на дне которых под тенью привычного живого огня затаилась безжизненная, пугающая пустота.
Драко совершенно не волновало, как он оказался в больничном крыле Хогвартса. Важным было другое — и важным настолько, что решиться и сформулировать вопрос было просто невозможно, и оставалось лишь беспомощно смотреть на снующего взад и вперед Снейпа.
— Гарри… — кусая губы, выдохнул Драко наконец, сверля растерянным взглядом фигуру профессора. — Он… что?..
Снейп остановился. Лицо на миг превратилось в непроницаемую маску.
— А ты сам — что? — каким-то не своим голосом ответил вопросом на вопрос он, не отводя глаз. — Не интересно?
Драко машинально попытался пошевелиться — это снова не удалось сделать. Лихорадочно блестящие глаза на бледном лице настороженно впились взглядом в профессора, вынуждая того сдаться и опустить голову.
— Не дрыгайся, — буркнул Снейп, опускаясь на край соседней кровати и устало пряча лицо в ладонях. — Я насчитал двадцать три перелома, кости срослись, но чувствительность восстанавливается медленнее, так что еще два-три дня поваляешься…
Драко подавил усмешку, прикрывая глаза. Двадцать три перелома, когда обрушивающийся исполинский замок грозил превратить в растертую кашу всех, кто имел глупость находиться внутри?
— Тебе повезло, — спокойно продолжал Снейп, не поднимая головы. — Ты попал под перекрестье двух плит, так что только перебило позвоночник и здорово покрошило правую сторону тела.
— А вы? — равнодушно поинтересовался Драко.
— А меня вышвырнуло через пролом в стене, когда… ну… ты помнишь. Так что — я имел счастье лицезреть разрушение Малфой- Менора из первого ряда, если можно так выразиться.
Драко хмыкнул. Ощущение сюрреалистичности происходящего усиливалось с каждым произнесенным словом.
— Не думал, что под такой толщей камня кто-то мог выжить, — невесело усмехнулся Снейп. — Но тебе повезло еще раз — я увидел руку со змеей на запястье… она торчала из-под обломков… По счастью, оказалось, что к ней даже все еще крепились остальные части тела.
Драко скосил взгляд вниз. Серебряная змейка, привычно свившись браслетом вокруг левой руки, дремала, положив голову на собственный хвост и прикрыв глаза. Драко до боли прикусил губу и почему-то подумал о том, что, пока Снейп молчит, пока вопрос повис в воздухе без ответа, еще ничего непоправимого не произошло…
— Как ты оказался в зале? — устало поинтересовался Снейп.
Драко попытался пожать плечами и снова потерпел неудачу.
— Прибежал… — прошептал он, глядя, как Цисса нервно подергивает во сне кончиком хвоста.
Снейп поднял голову, сверля его раздраженным взглядом.
— Я имею в виду — как ты выбрался из подземелий? Из камеры? Тебя ведь там содержали?
Драко слабо улыбнулся и прикрыл глаза.
— Вышел — вслед за Ноттом, — тихо сказал он. — Этот придурок так торопился, что дверь не закрыл…
Он вспомнил, как стоял, вжавшись в стену за спиной Нотта, чувствуя, как дрожит наполненный тошнотворным запахом крови воздух от его страха. Как подогнулись колени, когда выхваченная из полубезумного разума Пожирателя Смерти картинка дошла до сознания, почти вызвав истерику — полуразрушенный зал, тело Дамблдора, и Поттер, живой Гарри Поттер, стоящий на коленях перед упивающимся своей властью Темным Лордом…
Снейп долго молчал, подбирая слова. Драко невольно усмехнулся, поняв, что именно тот пытается сформулировать.
— Я убил его, — негромко пробормотал Драко. — Люциус мертв, профессор. Я это сделал.
— Самозащита, — убежденно перебил его Снейп. — Никто не станет винить тебя, ты защищался…
Губы Драко растянулись в нехорошей улыбке, и профессор поперхнулся словами, глядя на его лицо.
— Если я скажу, что вспылил, потому что отец забрал у меня мой браслет, это прозвучит очень странно? — негромко спросил он, отвечая на взгляд.
В глазах Снейпа что-то промелькнуло.
— У тебя шок, — буркнул он, отворачиваясь. — Тебе надо поспать.
Драко хмыкнул, прикрывая глаза.
— Профессор… — настойчиво прошептал он, запнулся, вдохнул и начал снова. — Профессор, Гарри…
— Ты все видел сам, — жестко перебил его Снейп. — Ведь видел.
Драко до боли стиснул зубы, с шумом выдохнув и сжав дрожащие губы. Он больше не хотел открывать глаза, и вообще — смотреть на кого-либо. Сейчас ему казалось, что и не захочет — наверное, уже никогда.
Он действительно видел, вбежав в зал Малфой-Менора, как взметнулся столб пламени, охватывая фигуру Гарри, он даже разглядел сквозь оранжевую завесу пустые, почти бессмысленно смотрящие куда-то в пространство глаза, едва заметно шевелящиеся губы…
А потом пламя взревело, огненная стена раздвинулась, поглотив тела Темного Лорда и Альбуса Дамблдора, на миг став недоступной взгляду, и с грохотом, отдававшимся под ногами, поднялась к потолку и исчезла, унося с собой всех троих и оставив только выжженный круг на полу.
Последнее, что помнил Драко — это собственный крик, перекрывающий грохот обрушивающихся стен.
— Драко… — прошептал Снейп, снова кладя горячую ладонь на его лоб.
— Уходите, — выдохнул тот, крепко зажмуривая глаза, словно от реальности можно было отвернуться, и это могло бы хоть что-то изменить. — Уходите, я…
Ладонь исчезла со лба, и Снейп почти бесшумно вышел, оставляя Драко наедине с пустотой.
* * *
Два- три дня как-то незаметно превратились почти в три недели. Драко не протестовал и не спорил со Снейпом, когда тот каждое утро вваливался в больничное крыло и осматривал срастающиеся переломы, с присущим ему недовольством констатируя — надо ждать. Наверное, процесс можно было бы как-то ускорить — если очень захотеть, но Драко не был уверен, что нуждается в этом. Пустота владений мадам Помфри, погибшей почти месяц назад, ничем не отличалась от пустоты в душе Малфоя, и он не испытывал желания сменить обстановку.
Он просто смотрел в потолок, разглядывал барельефы и трещины, равнодушно выслушивал язвительные комментарии Снейпа — и молчал в ответ.
Известие об увольнении Северуса Драко принял, как нечто само собой разумеющееся. Возможно, чего-то подобного он и ожидал в случае такого исхода войны — стихийные маги сыграли в ней слишком значительную роль, чтобы не замечать их, и при этом остались чересчур спорными фигурами, чтобы позволить им пожинать лавры.
Через два дня после того, как Снейп, пронзая каждого встречного взглядом горящих черных глаз, притащил своего воспитанника в Хогвартс, Визенгамот принял закон о принудительной резервации стихийных магов, выдержавших три и более прямых контакта со стихией — либо хотя бы дважды использовавших свою силу (Драко узнал об этом от самого Северуса). Им не разрешалось вступать в
