Новые стихотворения

Римские саркофаги

Что воспретит увериться нам в том
(нам — отбывающим земной постой),
что мы не краткий миг один живем
смятеньем, ненавистью, суетой, —

⁵ как встарь хранил богатый саркофаг
при ожерельях, идолах, опалах
в ветшающих веками покрывалах
распадом заряженный прах —

⁹ пока уста, не знающие звуков,
его не поглощали. (Где, когда
найдется мозг, чтоб научить их речи?)

¹² Тогда-то вот из древних акведуков
к ним завернула вечная вода —:
доныне в блеске к ним идя навстречу.

Лебедь

Эта мука — проходить трясиной
неизведанного в путах дней —
поступи подобна лебединой.

⁴ Смерть — конечное непостиженье
основанья нашей жизни всей —
робкому его же приводненью —:

⁷ Подхватив его, речное лоно
постепенно, нежно и влюбленно,
все теченье снизу уберет.
Лебедь же, теперь воссев на ложе,
с каждым мигом царственней и строже,
и небрежней тянется вперед.

Детство

Неплохо бы работу дать уму,
немного поразмыслив об утратах,
о долгих детских днях и о закатах,
раз навсегда ушедших — почему?

⁵ Случается: в ненастье, в непогоду
нам что-то померещится, как знак.
Но встречи и свиданья, и уходы
нас больше, не переполняют так,

⁹ как в детстве, что в плену у пустяков
не более, чем вещи или звери.
Мы им себя дарили в полной мере
и наполнялись ими до краев.

¹³ И сиротели мы исподтишка,
как пастухи под грузом дальних далей,
и, кем-то призванных издалека,
нас, будто нитку — новую, вплетали
поочередно в образы, пока
не выбирали нового мотка.

Поэт

Ты изранил меня крылами,
о мой час, улетая прочь!
Куда мне деться с моими устами?
На что мне день? На что мне ночь?

⁵ Сиротея день ото дня,
я тону в людском равнодушье.
Вещи, которым я отдал душу,
по частям расточают меня.