- Нет, Гриттер, 'Пчела Майа' - это детский мультик и хорош он или плох - не мне судить.
Очередная остановка заставила троицу выйти из вагона, выпуская довольно большое количество людей. Удалось даже пройти в вагон.
Бертор недовольно пыхтел, Гриттера, похоже, забавляла ситуация с поездкой в общественном транспорте.
##PRODOLGENIE## 04-07
Когда до конца двухчасового путешествия оставалась еще половина пути, вагон опустел ровно на столько, чтобы престарелые пассажиры смогли выпросить себе сидячее место и дать, наконец, отдых ногам.
Ковалева не спешила менять дислокацию: из вагона в вагон то и дело сновали пыхтящие старики и старушки и, не найдя пустых мест, нависали над более молодыми и здоровыми, сверлили взглядами, донимали вздохами, пока сидящий не сдавался и не уступал место.
Мужчины ехали молча. Их интересовали люди чужого мира. Повадки. Манеры. Одежда.
Не много можно увидеть в общественном транспорте, но достаточно, чтобы, накопив вопросов, задать их эксперту, загодя сыпанув щепотку белого порошка в алкогольную основу.
Бежала пятничная электричка прочь от цивилизации и, как часто бывает, город подбросил на прощанье яркий образчик расхлябанности двадцать первого века: шумная и подвыпившая компания ввалилась в распахнутые двери вагона, накрывая пассажиров неповторимым амбре слабоалкогольного бродячего напитка. Ира поспешила отвернуться и спряталась за широкие спины товарищей.
Состав начал торможение, вагон дернулся, опрокинув на сидячих пассажиров двух товарищей из веселой компании. Но вместо того, чтобы помочь товарищам и, извинившись, удалиться, собутыльники упавших дружно последовали вредному совету Остера и, схватившись за животы, загоготали.
Ну, как же:
Если друг твой самый лучший
Поскользнулся и упал,
Покажи на друга пальцем
И хватайся за живот.
Пусть он видит, лежа в луже,
Ты ничуть не огорчен.
Настоящий друг не любит
Огорчать своих друзей.
Кто-то из пассажиров поспешил на выход, кто-то просто потеснился, кто-то пересел, если нашел место. И колоритная компания, матерясь и хохоча, расселась по скамейкам.
Захватив новую порцию пассажиров, электричка тронулась. У честной компании праздник продолжился распиванием высокоградусных горячительных напитков, и уже через пару остановок мужчинам стало совсем весело - потянуло на приключения.
Очередные герои трагедии не заставили себя долго ждать. Створки дверей разъехались в стороны и явили народу две пары студентов. Девушки, в сопровождении парней, одетые не по сезону легко и ярко, моментально привлекли внимание выпивох. Проходя мимо, студентки были схвачены и водворены на колени пьяных мужчин. На возмущенные крики девушек никто не обращал внимания. Более того, сопровождающие молодых дам, не проявили и капли героизма, испуганные свирепыми рожами, попятились и скрылись за дверями, страшно тараща глаза через немытое стекло. Вагон погрузился в пучину обоснованного безразличия - 'моя хата с краю'.
Девушкам налили водки и, когда те отказались пить, зажали в тиски и насильно влили в раскрытые рты. Очередной приступ смеха и возмущенные крики слились в единую какофонию.
Гриттер ринулся было на защиту, но Ира притормозила мужчину.
Кто-то из пассажиров попытался подняться и поспешить девушкам на выручку, но не обнаружив поддержки, сел снова на место, пряча глаза.
Ковалева медлила, хотела, чтобы девушки прочувствовали и стали более осторожны в выборе одежды и линии поведения в следующий раз.
- Господа! - грозный голос перекрыл визг из грохот колес. - Отпустите девушек.
- О, еще одна цыпа! - обрадовался выпивоха. - Иди к нам, рыжая.
Вместо ответа Ира коротко кивнула своим сопровождающим. Бертор хлопнул в ладоши и злобно зарычал. Гриттер лишь слегка приподнял уголок рта и заскользил между рядами сидений.
Чуя драку, простой люд поспешил вжаться в стенки, а любители приключений повскакивали со своих мест, обнажая в улыбках кривые зубы и карманные ножики. Те, кто был в компании побольше, оттого и посмелее, выбрали объектом развлечения викинга: безоружного и очень самоуверенного. Киллеру достались четверо менее самоуверенных дохляков, но экипированных знатнее своих товарищей. Перепуганные студентки сбились в кучу и старались не дышать.
Первые взмахи руками и первые разбитые носы в исполнении белобрысого. На этот раз никаких случайных ударов и телодвижений - только четко выверенные движения. В пол силы. И злорадная улыбка.
Отмахиваясь от Бертора ножами, дерущиеся то отступали, то нападали. Про благородство и рыцарский кодекс земные мужчины если и знали, то напрочь забыли, нападали одновременно, противно хихикая и огрызаясь. В конце концов их слаженность в действиях сыграла злую шутку: очередной синхронный выпад напорол два носа на два огромных кулака и уложил спать в рядочек.
За это же время с оставшимися четырьмя пьянчугами почти расправился и Гриттер: плавно уходя от ударов, подсекая и оглушая, киллер танцевал танго - страстно, вдумчиво, легко.
Как в лотерее, пятеро из шести, выпали из барабана. Оставшийся победитель отказался от выигрыша и, перепрыгивая через спинки скамеек и головы пассажиров, ринулся на выход. Вагон ликовал.
Вместе с Ковалевой к сжавшимся в комок студенткам подоспели и два товарища.
- Стоять! - приказала Ира студентам-неудачникам.
Парни замерли вместе с ожидающим продолжения народом опустевшего вагона.
- Вы - два неудачника. И за свою трусость получите с полна. Бертор, - девушка обернулась к викингу и, объясняя на мигах, попросила, - разбей, пожалуйста, еще два носа.
Викинг с удовольствием исполнил просьбу, а киллер, не удержавшись, приник губами к девичьей ладошке.
- А вы, девушки, - Ковалева не обратила внимания на Гриттера, зато вложила в обращение к студенткам всю накопившуюся злобу, - перестаньте строить из себя продажных девок. Больше никто не встанет на вашу защиту. Никогда.
Вагон одобрительно загудел: поддакивания, сокрушения, оправдания - все это Ковалеву не интересовало. Девушка спешила покинуть почетное собрание.
Размазывая по небу терпкий вкус досады, Ковалева вышла в тамбур и достала сигареты. Бросая уничижительные взгляды на не посмевших вмешаться мужчин, защелкала зажигалкой. Бертор и Гриттер не отрываясь, следили за нервными пальцами рыжей Фемиды.
До конечной остановки Ковалева так и не вернулась в вагон, выкурила пачку до последней сигареты и все бурчала себе под нос, что больше ноги ее не будет в общественном транспорте, а по возвращению обязательно купит себе подержанный автомобиль. Благо, золота на размен хватало.
От вокзала до дома родительницы было ровно десять минут пешего ходу. Мужчины все так же молчали, изредка весело переглядываясь, Ковалева бурчала себе под нос.
- Ласточка моя! - высушенная годами седовласая женщина широко раскинула руки и крепко сжала в объятиях родную кровиночку. - Как я соскучилась!
Пребывая в состоянии близкой к эйфории, хозяйка худосочного дома, зажмурившись, раскачивалась из стороны в сторону, стараясь как можно сильнее прижать дочку к себе. Наконец, открыв глаза, женщина замерла, не разрывая объятий.
- А это кто?
