нахождения штаба…
Чуть забелело на востоке, и сразу заговорили наши пушки. Кавэскадрон Тихона Воронкина под прикрытием артиллерии и пулеметов на бешеном галопе проскочил простреливаемый участок дороги и ворвался в окопы белых…
В стане мятежников началась паника. Она усилилась еще больше, когда разведчики Юрченко разгромили их штаб. Сам Юрченко в форме казачьего офицера ворвался в штаб, оттолкнул телефониста и от имени полковника Подгорного, командовавшего белоказачьими частями, отдал приказ об отходе с позиций к центру станицы. В это время разведчик Козодыб взобрался на церковную колокольню и повесил белый флаг — сигнал капитуляции. Все кругом перемешалось…
К 10 часам утра 27 апреля в Копанской все было кончено». Такая вот была борьба. Историю не переделаешь.
После разгрома мятежа белоказаков отряд Рогачева был отведен на отдых в станицу Ольгинскую. И там 30 апреля согласно директивы Советского правительства на общем собрании отряд был преобразован в 1–й Северо — Кубанский полк и стал регулярной частью Красной Армии. Рогачев был единодушно избран командиром полка. Его заместителями Е. И. Ковтюх и С. И. Костенко.
К этому времени борьба на Кубани приобретает острейший характер. Поощренная вторжением немецких войск в Крым, контрреволюция резко активизировала свои действия. Цель мятежников — захват Темрюка, чтоб оказаться под крылышком немецкого генерала Бюллера. Начались бои по широкому фронту, протянувшемуся от Темрюка до станицы Благовещенской. Три дня продолжались кровопролитные схватки. На четвертый сопротивление
мятежников было сломлено. Тамань почти полностью была очищена от белоказаков. Но в поддержку им выступил немецкий генерал Бюллер, командующий немецкими войсками в Крыму. И был крепко побит. После этого короткое затишье, а потом снова тревожные дни: в конце июня с задонских степей пришла переформированная и пополненная свежими силами Добровольческая армия под командованием Деникина. Это был опасный враг молодой Советской республики. В. И. Ленин призывает: «Все на борьбу с Деникиным!»
И снова бои.
Пока дрались с Деникиным на подступах к Екатеринодару, на Тамани снова подняли голову Сэлокашки. 1–й Северо — Кубанский полк Рогачева был снят с срронта и направлен в Тамань. Силы стали слишком неравными, и город пришлось сдать. Части Красной Армии начали отступление в Белореченскую. В это время обстановка в войсках Северо — Кавказского фронта отл) чалась особой сложностью.
После сдачи Екатеринодара Таманская группировка красных войск оказалась практически отрезанной от основных сил. Надо было пробиваться к своим. Часть войск пошла через Славянскую, Крымск, Новороссийск, Туапсе под командованием Матвеева, Ковтюха, Дему^са. Поход, ставший прообразом знаменитого Железного потока; другая часть, под командованием Рогачева — через Северскую в обход Екатеринодара. Это были самые трагические страницы в истории армии, получившей впоследствии наименование Таманской.
Пробивались сквозь плотные белоказачьи заслоны. В Северской и погиб славный герой гражданской войны Федор Игнатович Рогачев. Пал жертвой заговора контрреволюционеров. Мятежные и зажиточные казаки подослали к нему убийцу с ядом. Вот что об этом свидетельствуют документы: «Штаб отряда колонны тов. Рогачева в станице Северской помещался в квартире владельца паровой вальцовочной мельницы Галацан. В день ухода частей, т. е, 19 августа 1938 года, утром разнеслись слухи, что тов. Рогачев неожиданно заболел серьезной болезнью, но какой — установить не удалось. Не успели наши части тронуться из станицы Северской, как белые начали артобстрел. Во время отступления за станицей я видел тов. Рогачева лежащим на линейке. На другой день, 20 августа, гов. Рогачева везли уже мертво
го на той же линейке в деревянном белом гробу». (Бирин И. Воспоминания. Отравление и смерть Рогачева. Партийный архив Краснодарского Крайкома КПСС, фонд 2830, о. 1, стр. 18).
И далее он пишет: «В 1922 г., будучи в станице Ильской, я узнал от одной батрачки, имя и фамилию забыл, что она несколько лет работала у богатея — кулака, владельца мельницы в станице Северской Галацан, и в августе 1918 года при отступлении Красной Армии через станицу Северскую жена указанного Галацана отравила командира отряда тов. Рогачева. Порошок яда был всыпан в кувшин с молоком, из которого тов. Рогачев напился».
И еще один документ их партархива.
«Тов. Рогачев и его ординарец тов. Иващенко были похоронены в станице Белореченской на кладбище при входе с правой стороны под большими деревьями — алычой и абрикосой…» (Пузников Д. Ф. Воспоминания таманца. Фонд 2830, д. 1124, стр. 13).
Автор располагает значительным материалом о Рогачеве, но хотелось бы знать о нем больше. Внешность, характер, темперамент, поступки, личная жизнь. Поэтому обращается к читателям «Советской Кубани», к тем, кто имеет материалы (воспоминания, документы, рассказы однополчан, товарищей, знакомых, родственников) о Рогачеве, с просьбой поделиться ими, помочь открыть еще одну страницу истории Кубани, о славных кубанцах.
От редакции:
Краснодарский литератор Виктор Ротов заканчивает работу над романом, в котором на документальном фоне борьбы за Советскую власть на Кубани, развернувшейся в 1918 году, происходят события наших дней. Жизнь и борьба героев гражданской войны, таких как Федор Игнатович Рогачев, является ярким примером служения народу, духовным чистилищем, экраном, на котором высвечиваются человеческая и гражданская сущность современников. Называется роман «Суд чести».
ЗВОНКОГОЛОСАЯ РОССИЯ
Когда в Краснодаре была с концертами народная артистка России Екатерина Шаврина, писатель Виктор Ротов встретился с певицей
— Здравствуйте, Екатерина Феоктистовна.
— Лучше просто — Катя.
— А если — Кагенька?
— Еще лучше!
Крепкое и даже цепкое рукопожатие. Лучистые глаза. Ослепительная улыбка. И с ходу — полная доверительность. Как — будто мы давнишние хорошие друзья. Я, право, теперь и не знаю, кажется мне или на самом деле мы давние друзья. Мы встречались раньше… Я был на ее концертах. Здесь, в Краснодаре, и в Москве. 3 зале тогда была Алла Пугачева. Наши места с Алой оказались рядом. Я не мог предположить, что дама в темных очках с простой «неэстрадной» прической и есть Алла Пугачева. И понял это только, когда Катя затеяла с ней разговор со сцены. А потом вообще вытащила на сцену. И, не скупая на афоризмы, Ала, тут же выдала замечательные слова о Кате: «Она — сама звонкоголосая Россия».
Когда моя соседка вернулась на место, я сказал ел «браво» и пожал ружу.
Я мысленно готовился к встрече, выстраивая в голове ряд вопросов к любимой певице. Но когда настал момент, все вопросы мигом улетучились. Катя в мгновение ока разрушила официоз. И я сказал, что в голову пришло:
— Вы знаете о том, что вас любят на Кубани?
— Знаю. И взаимно люблю кубанцев. Жаль только, что не могу вырваться, поехать по городам и станицам. Но как?нибудь выберусь. Чувствую, даже издали Кубань духовно питает меня. Трудолюбивый, певучий народ. А гам, где труд и песня, — там и духовное здоровье. Сюда тянет, как тянет к роднику напиться. Люблю общаться с простыми людьми. Потому и репертуар мой в основном — русские народные песни.
— Но последнее время вы несколько хэстрадировали», если можно так выразиться, свою программу.
— Да. Время требует. Эстрада нынче — властитель сердец. Но основу моих программ все же составляют фольклор, песни русских композиторов. Я строю свои програм
