И еще бедствие, может быть, всех горше. Непомерное рьяное участие евреев — большевиков в угнетении и разрушении России — грех, который в себе самом носит уже возмездие, ибо какое может быть большее несчастье для народа, чем видеть своих сынов беспутными, — не только вменяется нам в вину, но и толкуется как проявление нашей силы, как еврейское засилье. Советская власть отождествляется с еврейской властью, и лютая ненависть к большевикам обращается в такую же ненависть к евреям. Вряд ли в России остался еще такой слой населения, в который не проникла бы эта, не знающая границ ненависть к нам. И не только в России. Все, положительно все страны и народы заливаются волнами юдофобии, нагоняемой бурей, опрокинувшей русскую державу. Никогда еще над головой еврейского народа не скоплялось столько грозовых туч. Таков баланс русской смуты для нас, для еврейского народа. Равенство в правах, подаренное революцией, ничего в этом балансе не меняет. Мы искали равенства в жизни, а не в смерти; в созидании, а не в разрушении…»
«…всякая революция (читай — заговор) в России в конце концов пройдет по еврейским трупам.
Берлин, 1923 г.»
Подумайте над этими словами, господа зарвавшиеся.
ВРИТЕ, ДА НЕ ЗАВИРАЙТЕСЬ
Классик русской литературы как?то обмолвился о женщине не просто приятной, а приятной во всех отношениях. Мы вынуждены сказать несколько слов Вам — женщине не просто неприятной, а неприятной во всех отношениях.
Недавно в журнале «Здоровье» была опубликована милая шутка: от недостатка внимания к себе мужчина «уходит в бороду», женщина… вскипает злостью. В Вашей статье «Где кончается дело, начинается слово» Вы в стадии высшей точки кипения и уже пенитесь от поганых слов, из которых сгородили свой очередной бешеный пасквиль. Это же надо столько злости! У женщины! И как только здоровье не пошатнулось? Самая вздорная бабенка всех времен и народов — жена Сократа — от подобного разового употребления такого количества непотребных слов усохла бы на корню. А Вам хоть бы что.
«Ах, Таня, Таня, Танечка!..» Это из песни о Танечке, которая была приставлена к борщам. А в редакции «КИ» Вы, Танечка, видно, приставлены к скандальным вещам. Специализация такая. Уж так Вы стараетесь, так выкладываетесь, так изощряетесь в адрес губернатора Н. Кондратенко, что уже пена у рта клубится. Не всякая женщина станет поганить свой рот такими словами. А у Вас, Танечка, ну как из выгребной ямы. Словно это и не газета, претендующая на объективность, а базар одной персоны. В духе русской народной пословицы: одна баба базар… Правда, если продолжить аналогию с бабьей удалью, то Вы, Танечка, не до упора использовали набор «аргументов». По русскому обычаю, а это пора бы Вам знать, гражданке «своей» Родины, когда бабе не хватает убойных аргументов, она задирает юбку и показывает зад.
Так что в следующей Вашей статье мы вправе ожидать, во — первых, две подписи, чтоб это был уже не базар, а целая ярмарка; с другой стороны — призвать Вас, Танечка, поэкономнее расходовать бумагу — не тратить ее на печатание слов, а сразу привести последний «аргумент». Желательно на улице Красной, в центре города.
А теперь относительно Вашего вранья, будто П. При — диус стал председателем писательской организации «в результате долгих интриг».
Доводим до Вашего сведения, что П. Придиус избран председателем правления Краснодарской краевой писательской организации согласно действующему Уставу Союза писателей России большинством голосов при тайном голосовании. Приглашаем ознакомиться с соответствующими документами, как это делают все порядочные журналисты, прежде чем садиться писать статью.
Требуем извинения через «КИ» перед писательской организацией и лично перед ее законно избранным председателем.
ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПРОЗА
СМЕРЧ
«Боже, вызвони грешным прощение, а праведным — добрую память».
Глава 1
Перед началом войны заключенным вышло послабление.
Трудно было понять, чем это вызвано. Даже самые приближенные Иосифа Виссарионовича не могли постичь «творческой мысли» Хозяина.
Теперь известно, что Сталин замыслил уничтожить весь репрессивный аппарат ягодо — ежовского «призыва».
Работа предстояла большая, тонкая. А потому заход был сделан широкий, всеохватный. Похожий на рыбную ловлю мелкоячеистой сетью — ни одна рыбешка не должна ускользнуть. Но делу надо дать законный вид и толк, как сказал дедушка Крылов. И Сталин начал с небольшой, на первый взгляд, перестановки наркомов: Николай Ежов перемещается на пост наркома водного транспорта, а на его место назначается Лаврентий Берия.
Этому вроде обычному перемещению придается громкая, якобы добропорядочная общественно — политическая окраска: Ежову оказываются всяческие почести и за «честную и безупречную работу на посту…»; Берия подается общественному мнению как ангел — хранитель законности и правопорядка.
Лишившись могущественного поста, Ежов не питал особых иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы. Он знал, как Сталин «чтил» отставных наркомов. Хотя бывали времена, когда они не проводили дня друг без друга. Он слишком много знал. А потому потихоньку готовился в мир иной. Запил по — черному. Часто даже на работе появлялся поддатым. Или вовсе не появлялся. К вящей
радости и облегчению сотрудников наркомата. Которые подозревали у шефа «сдвиг по фазе».
Было от чего. На совещаниях он, сидя за своим новым наркомовским столом в качестве председателя форума, занимался сущей чертовщиной: либо лепил из хлеба чертиков, либо мастерил из листочков бумаги голубей и пускал их над головами сотрудников. А потом лазал под столом и доставал их. И полетели в высокие инстанции подметные письма — доносы на «ненормального» наркома. По этим доносам и была назначена комиссия, которой предписывалось проверить факты. Комиссия работала под пристальным и пристрастным вниманием Берии и заинтересованным наблюдением Самого. И, конечно же, установила, что «в 1937 году было арестовано все руководство Вешенского района во главе с первым
