заговорщики. Наконец Женя выдал:
— Ив самом деле, Витя, ты старый, синий, античивалеческий пупок. Гришка прав.
Это он мне за то, что я пью, а ему не даю.
А потом мы провожали Лену с Гришкой. Возле автовокзала она сказала:
— Дальше мы сами. — И ушла, чем?то расстроенная.
Я спросил у Жени:
— Почему Лена расстроилась? И о чем вы говорили, когда мы с Гришкой купались?
— Я ей сказал, что у нее нежные руки. А почему она расстроилась — не знаю. С мужем у нее не ладится. Домой, говорит, не хочется идти.
— А ты хорош. Зачем смущать женщину? «Руки нежные». Ты знаешь, что женщины серьезно воспринимают такие комплименты?
— А я вполне серьезно.
— Ты женатый человек. У тебя сын.
— Ты, Витя, старый, злобный, античеловеческий моралист. Ну а если у женщины нежные руки, я, что, не имею права ей сказать об этом?
— Но ты наверно сказал так, что она подумала бог знает что.
— Я сказал так, как есть на самом деле. И знаешь, что она ответила?.. Нет, не скажу. Ты меня будешь пилить.
—, Не будут пилить. Говори.
— Она сказала, что ко мне нельзя прикасаться без нежности.
— Ну вот! Уже объяснились! Я так и знал!
— Ты сказал, что не будешь пилить.
— Хорошо. Не буду пилить. Но…
— Успокойся, успокойся. Насколько я понимаю, она больше не придет к нам.
— Почему?
— Потому что не придет.
— Но почему?
— Как бы тебе объяснить, старик. Она из тех, о которых Пушкин сказал: «Но я другому отдана и буду век ему верна». Так что успокойся и приятных тебе сновидений. А я сегодня буду плохо спать. Я буду думать: почему люди не могут побыть вместе, если их потянуло друг к другу. А? Ты не думал над этим? Зря.
— Свободная любовь? Безнравственно.
— Да. Ты прав, старик. Безнравственно. Вот поэтому она и не придет.
Лена больше не пришла. На следующий день уколы Жене делала уже другая медсестра.
Погода стала портиться, и на третий день я предложил Жене поехать в Новороссийск к моей маме. Там, если
наладится погода, можно будет выбираться на море, а в плохую — сидеть дома под крышей, читать книги.
Он подумал и согласился. Время у нас было: еще и пол — отпуска не использовали. Самочувствие Жени улучшалось. Переезд в Новороссийск входил в наши планы путешествия. Мы так и планировали: переход через горы к морю, отдых на берегу, переход или переезд в Новороссийск, оттуда в Краснодар. В Краснодаре я сажаю Женю на самолет до Воронежа, сам — домой.
Маме я заранее написал письмо, что примерно такого-то числа мы будем с другом Женей. К этому времени подъедет жена с детьми, и мы соберемся все вместе.
Мы приехали раньше намеченного срока. Мать удивилась, но в подробности вдаваться не стала. Она рада — радешенька: сын с другом приехали. О наших злоключениях мы с Женей, конечно, умолчали. Откровенно говоря, нам было стыдно признаться, что так нелепо сложился поход через горы. Мы сказали, что пешком перешли горы, что купались в Кабардинке, погода стала портиться — мы уехали.
— Ну и правильно сделали, — одобрила мама, выслушав нас.
Погода в самом деле испортилась, и мы с Женей два дня просидели дома. Это было кстати. За два дня он окончательно пришел в себя.
На третий день он потащил меня на море. У моего брата Анатолия был выходной, и мы отправились на море втроем. Мы завезли Женю на катере на «Косу» и там провели почти весь день, прячась от солнца в тени под «грибком». Под вечер Анатолий куда?то делся, и мы с Женей остались одни.
— Знаешь, — сказал он, — я испытываю потребность отметить наше возвращение. Мы вернулись с тобой с того света.
— Отметим, когда ты окончательно поправишься.
— Ты, Витя, старый, добрый, античеловеческий перестраховщик.
— Пусть я буду перестраховщик, но ты должен живым вернуться домой.
— Как всегда, ты прав. И за это я тебя не люблю, — сказал он и вздохнул. — А знаешь, что больше всего меня беспокоило, когда умирал под дубом? Хлопоты, которые свалились бы на твою голову. Это надо было б делать вскрытие, составлять акт экспертизы, разные другие процедуры; заказывать цинковый гроб. Ты знаешь, что такое за
казать цинковый гроб? Мне однажды довелось. Не дай бог! Я лежал под дубом и подсчитывал — хватит ли тебе моих денег, которые я захватил с собой. А захватил я много. Будто чувствовал. Теперь мы просадим их с тобой в ресторане. Назови мне лучший, экзотический ресторан здесь, и мы сейчас же отправимся туда.
— Нет, дорогой. Сейчас мы поедем к маме, отдохнем немного и сходим к врачу.
Так мы и сделали. Женя дулся на меня, вращал недовольно глазами, отпускал в мой адрес издевательские шуточки, но я стоял на своем. И он покорился.
Врач, пожилая носатая женщина, выслушала нашу исповедь и вздохнула.
— Мужчины, мужчины! Не знаете куда приложить свою доблесть.
Она долго выслушивала и выстукивала Женю, заглядывала ему в рот, раздирала глаза; наконец сказала:
— Можете хоть сейчас отправляться пешком в Краснодар.
Женя взглянул на меня мстительно. А когда мы вышли от врача, успокоил:
— Но ты не переживай, старик. Ты старый, мудрый, осторожный друг.
— Ладно. Если ты такой герой, завтра мы идем на перевал. Поднимемся и спустимся. Я возьму с собой валидол и нитроглицерин на всякий случай. Если ты не попросишь таблетку, то делай потом что хочешь.
— Хорошо. Пойдем на перевал.
Маме моей Женя понравился сразу. И она приняла его как родного сына. Он держался просто и свободно. Как дома. Это и подкупило ее. Она готовила нам, кормила нас, сидела с нами по вечерам за долгими неторопливыми житейскими разговорами. Смотрела на него, и глаза ее весело блестели.
Надо сказать, Женя умел нравиться людям. В нем было что?то обвораживающее.
Я вспоминаю часто о нашей студенческой жизни. Женя еще числился в Литинституте. Приехал на летнюю сессию сразу после туристической поездки в Англию и Шотландию. Приехал он тогда довольный, переполненный впечатлениями, но не подготовленный к сессии. Мы, конечно, помогли ему чем могли, и вот начались экзамены.
Как он будет сдавать, мы ума не могли приложить. Однако…
Сдали первый — он сдал не хуже нас. Сдали второй — он сдал лучше нас. Третий, четвертый. Он идет лучше нас по оценкам. Я поражен, Сеня выходит из себя.
— Ты шотландским виски поишь преподавателей что ли? — приставал он к Жене с возмущением.
— Хе — хе — хе! — похехекивал Женя. — Секрет фирмы.
Как?то я улучил момент, когда не было Сени, и спросил:
— Женя, как тебе удается сдавать экзамены?
— Старик, все очень просто. Из трех вопросов в билете я хоть что?нибудь да знаю. С этого и начинаю. А*потом рассказываю про Шотландию. И знаешь как слушают?!
