К утру были у себя. Через час уже осматривали новый самолет, который получили вместо сбитого. Перекусили, вздремнули, и в полет.
После Кенигсберга работа штурмовиков мало походила на схватки с неприятелем. Скорее это было избиение фашистов. Советская авиация полностью господствовала над всем театром военных действий.
16 мая 1963 г.
ЮРИЙ ЧЕПИГА.
А теперь я приведу выписку из летной книжки Юрия Яковлевича:
— 53 уничтоженных (не подлежащих ремонту) танка,
— 75 различных орудий и минометов,
— 2 бронепоезда,
— 6 дотов и фортов, разрушенных в районе Бреста, Гумбинена, Кенигсберга, Пиллау,
— около 400 автомашин с войсками и техникой,
— 4 железнодорожных эшелона, уничтоженных на станции Полотняный завод под Калугой, на участке ж. д. между Спасс — Деменском и Ельней и на ст. Ржев,
— 2 железнодорожных моста под Старой Руссой и Смоленском у Дрогобужа,
— 1 переправа через Неман в Каунасе,
— 4 немецких штаба в разных селениях,
— 1 морской транспорт в Балтийском море,
— 25 бомбардировщиков на аэродромах Вязьмы, Шаталова, Витебска, Фишхаузена,
— 5 истребителей и 1 бомбардировщик, сбитые в воздухе,
и т. д.
В одном из писем Юрий Яковлевич написал мне: «Я хочу, чтобы читатель мой знал — главным для меня было исполнение долга перед Родиной. Иногда в пылу схватки с врагом меня ослепляли вспышки гнева, и тогда я был особенно хладнокровен и беспощаден. Но никогда я не злобствовал и не мстил. Я наказывал врага мастерством боевого полета».
Я верю этим словам. Это его характер, это сама суть
его. За долгие годы, которые я знал его, я не видел, чтоб он злился или хотя бы сердился на кого?то или на что?то. Он был странный, но он был терпимый, он был доверчивым до наивности и по — настоящему добрым. А если нарывался на злость, умел как?то погасить ее своим уникальным искусством побеждать, дарованным ему самим Господом Богом.
И воевал он и жил несуетливо, хладнокровно и расчетливо. Держался среди людей тихо, незаметно.
После увольнения в запас в 1953 году долгое время работал на Туапсинском судоремонтном заводе. Потом по линии Общества'по распространению знаний ходил и ездил по путевкам, выступал перед молодежью с рассказами о боевой жизни. Все он делал аккуратно, основательно. И ни одной праздной минуты.
Недавно я побывал в Москве и, конечно же, съездил на Поклонную гору. Там, в зале Боевой Славы, в списках Героев Советского Союза я нашел имя моего героя.
И снова воспоминания захлестнули меня. Приехал домой, достал архивы, все, что с ним связано, — письма, фотографии, блокноты с записями, перечитал и сел за письменный стол. Захотелось в наше развальное и развратное время рассказать людям от человеке, который жизнь отдал служению Родине. О Человеке с большой буквы. Может, кому?то из нынешних людей западет в душу хоть малая толика того несказанного света, который излучала душа Юрия Яковлевича. Может, хоть на миллиметр подвигнет кого на хороший поступок или заставит задуматься о своей судьбе, о судьбе страны, родной земли, на которой родила его мать. На которой вырос и растит своих детей и внуков. Может, задумается над тем, что творится, и ужаснется.
На этом я намеревался поставить точку. Но заглянул в конверт, который казался мне пустым. И обнаружил в нем письмо на листочке в линеечку. Это было последнее письмо Юрия Яковлевича. На нем не было обычного номера и нет даты. По неясному штемпелю можно догадаться, что отправлено оно было в конце 1974 года. И я еще вспомнил кое?что, о чем не могу не написать. Он пишет:
«Дорогой Виктор Семенович! Помню Вас еще молодым, с большой энергией бравшимся за благородный труд — творчество.
А я уже стал стариком, не нужным властям. В этом году даже путевку в санаторий дали «горящую». Я, конеч
но, отказался. Попросил нормальную. Полковник Шевченко (из крайвоенкомата) объяснил: «На всех нуждающихся путевок не хватает. Вот только горящие».
Что ж поделать?!
В войну все силы и здоровье отдал боям за Родину. А теперь остатки дней приходится доживать в разряде людей «низшего сорта»?
Не дай вам Бог до такого дожить!
ЮРИЙ ЧЕПИГА».
Я пошел к крайвоенкому и показал ему это письмо. Военком, не помню теперь его фамилии, записал координаты Юрия Яковлевича и сказал: «Разберемся».
Полгода, наверно, спустя мы случайно встретились с Юрием Яковлевичем в Новороссийске. В одной из столовых. Он в хорошем настроении. Приехал по приглашению «Общества» выступать перед новороссийцами. Поглядывает на меня лукаво. Вдруг говорит: «А в этом году я получил хорошую путевку…»
Я сделал вид, что непричастен к этой его радости. Мне почему?то было стыдно за наших власть имущих. За их невнимание к таким людям. Уже тогда ощущалось очерствление наших властей. Нашей системы. Может, поэтому она и рухнула с таким грохотом?..
С тех пор мы с ним не виделись.
Был я как?то в Туапсе скорым проездом, в 1986 году. Заночевал в гостинице. По телефону разыскал Юрия Яковлевича. Он обрадовался, как ребенок. По его голосу я понял, что ему очень плохо. Потом трубку взяла какая?то женщина и сказала: «Ему очень плохо. Не надо его тревожить…»
— Адрес! Ваш адрес! — крикнул я в трубку, но женщина положила телефон.
Была уже полночь. Рано утром мне уезжать. И я решил по ночи пойти по старому адресу Юрия Яковлевича. На звонок вышла незнакомая женщина. Неприветливо оглядела меня и на вопрос, здесь ли проживает Юрий Яковлевич Чепига, ответила:
— Не знаем такого, — и захлопнула дверь перед моим носом.
Я возвращался в гостиницу и думал: да, эта из тех, кто не знает своих Героев — защитников Отечества. И не желают знать.
Так отошла в вечность история моего знакомства и
общения с замечательным сыном Отечества, великим защитником земли русской — летчиком — штурмовиком Героем Советского Союза Юрием Яковлевичем Чепигой.
Июнь, 1996 г.
РАЗГОВОР У ОБЕЛИСКА
Так уж получилось — я ничего не нашел в библиотеках о подвиге Григория Трофимовича Чуприна. Единственная справочка в двухтомнике «Герои Советского Союза», в которой я вычитал, что Григорий Трофимович родился 2 октября 1918 года в поселке Холмский Краснодарского края в семье крестьянина. Работал в колхозе. Был призван в Красную Армию в 1939 году. В 1941 году окончил военнополитическое училище. На фронте с июня 1941–го.
В 1943 году окончил курсы «Выстрел». Командовал батальоном 920–го стрелкового полка, 247–й стрелковой дивизии, 69–й армии, 1–го Белорусского фронта. Действуя в передовом отряде дивизии, 28 июля 1944 года сбил заслон противника, форсировал Вислу и захватил плацдарм.
