его времени сохранились только две, датируемые четыреста девятнадцатым и четыреста двадцать седьмым годами, в которых речь шла о высадке саксов на юго-восточное побережье Британии, впервые названной так на последней из них.
Пергаментов же до «настоящего» времени Северуса не сохранилось вовсе.
- Северус!
- Да, Квотриус, не волнуйся, я не спал… из-за тебя. Мы же так и не совершили того, чем собирались заняться…- Северус говорил полуправду - сейчас его больше всего занимал таинственный монастырь.
… - когда появилась эта глупая птица, недоразвитая, видимо, ещё, будучи в яйце, из коего она вылупилась на горе мне, твоя мать, возжелавшая смерти моей пуще спасения собственной души.
- Молчи, богохульник! Я не боюсь тебя больше! Ты - не Господин мне! Завтра, вернее, уже сегодня утром я стану свободной!
- Утро ещё не наступило, да и я могу передумать отсылать тебя и остальных женщин твоего народа, - вкрадчиво произнёс Снейп. - Я могу заставить повернуть время вспять, всё в моих руках, Нывх`э, так тебя, кажется, зовут на самом деле, а вовсе не это придуманное греками «Нина».
Я здесь Господин дома, и решение моё - закон для всех - и свободных домочадцев, и тем более, рабов.
Убирайся прочь, но прежде ты, ради своей свободы и милости, которыми я всё же намереваюсь одарить женщин уэскх`ке…
- Не нужно мне… такой свободы. Останусь в доме навеки рабыней!
- Да кому нужна ты здесь, неудачница? Время твоё ушло безвозвратно с возвращением моим в дом отца моего и матери.
Неужели думаешь ты, что буду держать я в доме рабыню до того наглую и бесчестную, что дважды - дважды! - пыталась убить своего всё ещё Господина?!
Разумеется, сошлю я тебя сегодня, как только запоют петухи.
Так вот, ради свободы остальных женщин уэскх`ке расскажешь ты мне, точно и в подробностях, о том, где находится монастырь Святого Креста, куда совершала ты паломничество, и как выглядит сам монастырь. Только попробуй солгать мне, я всё равно не поверю тебе на слово и в птичьих мозгах твоих прочту вопоминание о монастыре, как прочёл воспоминание о попытке отравления моего и гнусной твоей расплаты за это. Приятно ли было тебе в сарае том, о Нывх`э бесчестная?!
Ты ведь и прирезать собиралась меня сегодня, не так ли? Как барана жертвенного, ножом с кухни?! Собиралась, верно, кровию моею расплатиться с Господом своим?! Так знай, Господь твой не приемлет жертв кровавых.
Так говори же!
- Ничего не скажу тебе, злой, нечестивый Господин, лучше прикажи мучить меня, пытать огнём и железом раскалённым! Распни меня!
- Да всё равно не стать святой мученицей тебе, ибо согрешила ты, замыслив недоброе по отношению к Господину своему! Как там у вас, христиан, что-то вроде того, что надо отдать Кесарю кесарево и слушаться Господ своих.
Северус читал маггловскую Библию и примерно помнил те заповеди, что даны были иудеям и после - в Нагорной проповеди и Посланиях апостолов к верующим различных первых христианских общин.
- Да читала ли ты Евангелия, Нывх`э?
- Богохульствуешь, Господин мой, пока ещё Господин! Слыхом не слыхивала о таких еретических свитках!
Северус вспомнил, что все Евангелия были написаны как раз в период между первым и четвёртым веками и удивился, как эта христианка верует в Распятого Раба, не приобщившись к Его мудрости.
- Что же до Распятия - прошу!
Crucio!
Женщина упала на пол и забилась в таких безудержных, диких конвульсиях, издавая животные вскрики непереносимой боли, что даже Северусу страшно было слышать, как стучит её затылок о землю.
- Да-а, что-то странно Круциатус действует нам Нину - у неё своего рода «аллергия» на него, - подумал Снейп.
Он быстро, меньше, чем через несколько мгновений, прекратил пытку обычными словами и энергичным взмахом волшебной палочки.
Теперь Нина лежала, распростёртая, на спине, из-под головы разливалась лужица крови.
- Убилась или только кожу рассадила? Только и не хватало мне для полного счастья укокошить мать Квотруса у него на глазах.
- Квотриус, что стоишь ты, как дерево деревянное, наклонись, приподними матери голову и ощупай затылок.
- Ты… Северус… ты позволяешь?
- Разумеется, - спокойно и с достоинством ответил профессор.
- Я вообще удивляюсь твоей поистине стоической выдержке - стоять истуканом и молча наблюдать за мучениями родной матери, заместо того, чтобы накинуться на меня и отобрать волшебную палочку, дабы прекратить волшебство. Ведь знаешь ты словеса сии, прекращающие действия… почти любых заклинаний. Ты же маг теперь, о желанный мой - поддел брата Северус.
-Всего лишь желанный. Всё ещё не любимый. Когда же высокорожденный брат полюбит меня и… полюбит ли вообще? - с горечью подумал Квотриус.
-
Снейп с грустью и сожалением подумал так, ему стало очень не по себе, тоскливо как-то и… гнусно.
- Как я мог, после всего, что она замышляла против тебя, высокородный патриций и Господин мой, вмешиваться в наказание твоей рабыни? Мы ведь уже говорили об этом, помнишь, тогда, в библиотеке, после первого Распятия моей матери?
Квотриус говорил, наконец-то, присев на корточки и очень нежно, осторожно ощупывая затылок матери.
- Я не вижу ничего, высокорожденный патри…
- Хватит уже пресмыкаться! Ночью, до появления этой помешанной, ты не унижался передо мной. Вспомни, ты же - маг теперь, и я говорил, что хоть по происхождению мы - не ровня, но по обладанию магией мы близки.
А братьев и сестёр сводных у меня полно, и рождены они рабынями.
Маги же встречаются крайне редко, и общность между ними куда крепче всего остального.
… А ты либо жесток, либо труслив, Квотриус.
- Нет, отнюдь не жесток я и, уж тем более, не труслив - всадник же я есть. Но матерь моя - рабыня, а я - свободный пока домочадец, всё равно обязанный подчиняться Господину дома, каким бы ни было решение твоё.
Ведь в воле твоей отослать к рабам меня в любой момент - они - такие же братья и сёстры мои, как и… прости.
О, прости, Северу-ус, возлюбленный, за то, что посмел я даже в мыслях сравнить тебя - Господина дома с грязной говорящей скотиной! За это прегрешение моё ты, не задумываясь, можешь отослать меня к ним, но… ведь ты любишь меня или, хотя, бы желанен я тебе.
Не отошлёшь ты меня?
Спрашивал младший брат с надеждой в голосе, глядя снизу вверх, в непроницаемые теперь глаза Северуса.
- Нет, - отрезал жёстко Снейп. - Тебе не место среди рабов, ты - всадник, причём потомственный, с правом передачи этого звания своим будущим детям.
Хватит ломать комедию, ты - плохой актёр. Зачем всё это самоуничижение?
Потомственный всадник не может быть рабом, и прекрасно знаешь ты сие.
- Знаю, но местом моего проживания может быть и камора для рабов, если сие угодно тебе - Господину дома.
- Да у тебя совсем нет гордости, Квотриус. Я же, напротив, горделив, и мне неприятен будет такой
