Звезда Аделаида - 2

не страшны! По крайней мере, не настолько, чтобы паниковать. Ведь подруга эта и не совсем подругой была, но и возлюб… Всё, обе сохраняют целомудренное молчание.

Профессора Люпина наскоро подлечили, он принял ванну с травами по рецепту пропавшего профессора Северуса Снейпа, переоделся во всё свежее, перенесённое из его апартаментов в Хогвартсе и хорошо пообедал трудами, уже не Критчера, а мистера Уизли, достославного Джорджи - Джорджа Уизела за горьким неимением матери Молли - Мэри* * , как и… брата Фредерика, попросту Фреда, его и звали все так, и он сам себя… называл, что особенно тяжело было вынести оставшемуся в живых близнецу - половинке целого.

Обо всём разузнанном, а, главное, добытых показаниях пострадавших, он отчитался вкратце, не вдаваясь в шокирующие подробности перед членами Ордена. Его доклад вкупе со внушительной стопкой мелко, бережливо исписанных оборотнями пергаментов, произвёл устрашающее и, одновременно, воодушевляющее впечатление на фениксовцев - освободить, не допускать насилия, не пущать министерских Ауроров! Даже господин Директор был чрезмерно растроган судьбой несчастных людей, а он именно так относился к оборотням, и ничто не могло поколебать его убеждений. Многие дамы пустили слезу, мужчины сжимали кулаки от переполнявшего их гнева на Министерство в целом и, особенно, его главу. Последнему хотелось, как взбешённой гарпии, перегрызть глотку да перевернуть три раза, чтобы больнее обстрадалась, сукина дочь (или сын - все запутались), перед смертью. И смерть хотелось бы выбрать помучительнее, чем простой Поцелуй Дементора, что-нибудь позаковыристее, вроде отпиливания головы деревянной пилой. Право же, это не было бы излишним, но только необходимым средством устрашения. И это не показалось бы большинству обитателей магической Британии кощунственным или заимствованным с Востока. Право же, большинство населения Великия и Малыя Британии только поприветствовали бы их - «Ордена Феникса» - жутковатые намерения.

- Он просто настоящее зелёное уёбище, - нежно проронила Тонкс.

И дамы с ней согласились.

Со стороны же мужчин начался такой мат-перемат, что господин Директор более получаса успокаивал Орден…

… Гарри в изрядно потрёпанном и заскорузлом от чужой впитавшейся крови плаще, в котором у него запутывались ноги, отправился на водоём - бочажок с глинистыми берегами, полоскать тунику, такую красивую и мягкую, с большой тревогой в сердце. Он помнил её нежные прикосновения к телу, такие ласкающие и почему-то согревающие то-что-внутри, несмотря на лёгкость ткани.

Что теперь с ним будет? Не наложат ли на него пресловутое «Крусио», чтобы натешиться его страданиями, как рассказывал об этом заклинании Тох`ым? Кричать в ответ: «Авада кедавра» на такого… красивого Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ не было сил - Гарри вовсе не был преисполнен ненависти к благородному рим- ла-нх`ы-ни-ну - волшебнику, чтобы заавадить его. Правда, он не знал такого слова, и это после, уже вскоре, ещё сослужит ему недобрую службу. Значит, оставалось только надеяться на то, что он, Гарри, не разгневал благородного «мага» до такой степени своим много пальцев раз времени промедлением в расставании с туникой. Ведь она - одежда только благородных, а он, Гарри, раб.

Вернулся Поттер быстро - мыть одежду Истинных Людей он умел хорошо и споро - научился за столько- то пальцев лет! Но отдавать тунику не поспешил - он, почему-то, опасался намерений того благородного рим-ла-нх`ын-ин-а, её хозяина, относительно себя. Его туника была попросту разложена Гарри на овчине. Поттера заинтересовало действо в шатре, куда он пробрался незамеченным - Сх`э-вэ-ру-у-с-с хлопотал над корчащимся и стонущим от боли братом.

Северус снова размотал повязку, увидел, что гноя стало чуть меньше, но не стал протирать шов ышке бяха, чтобы не доставлять лишних страданий Квотриусу. Папенька и горе-врачеватель уже давно попросту ушли.

- Смотались оба, дабы не наблюдать за умирающим! Ну, задам я им жарку! - подумал старший брат.

Снейп решился всё же использовать черномагическое исцеляющее заклинание на возлюбленном предке. Оно нуждалось в жизненных силах произносящего, поэтому Северус так долго не применял его, надеясь накормить Квотриуса и поесть самому, чтобы этих самых сил набраться и тому, и другому побольше. Но… не случилось. Значит, надо отдавать последние.

Профессор сконцентрировался и произнёс:

- Male sanguae et puris exortum!* * *

Сквозь стежки шва, аккуратного и почти гладкого, начали выступать гнилостная кровь и гной, много гноя, море…

Снейп из последних сил протирал рану, снимая гной тряпицами, смоченными в ышке бяха, меняя их после однократного применения. А гной всё ещё лез наружу, и ни конца, ни края этому морю разливанному не предвиделось, по крайней мере, в последующие полчаса, а то и час, а то и больше.

- Мордред меня раздери! Не вымыл руки перед зашиванием раны! Хотя… Они же были в ышке бяха. Тогда откуда заражение? - думал Снейп.

Внезапно его озарило:

-Кинжал! Кинжал! Грёбанный кинжал! Ведь он невесть где Волдемортом был подобран - вряд ли х`васынскх` сделали такой прощальный подарок уходящим рабам. Где же он, Том Марволо Реддл, мог найти его?

Боги! Kонечно же, на поле былого сражения между племенами или родами х`васыескх`! Ведь раб, выпивший большой глоток Веритасерума, говорил о воинственности Х`ынгу и том, что в его обычаях убивать воинов чужих племён, не беря пленников. Наверняка, племя Х`ынгу сцепилось с этим племенем или родом, отсюда и мертвецы с оружием где-то на лесной поляне, потому-то мы так легко и взяли это племя, в котором не хватало множества воинов. Всех вывело это племя или же род на схватку , только их оказалось мало для ромейских наёмников! Так вот в чём причина относительно лёгкой победы! Именно в предварительном, до нашего пришествия убиении воинов, профессионально носящих оружие, а не этих сосунков, перебитых за пять минут, в том числе и мною, и братом, и теми пятью храбрами, между котoрыми я делил трофеи.

А вдруг на кинжале… трупный яд? Тогда Квотриус обречён. Обречён на мучительную смерть. А как же я? Что или кто меня останавливает … здесь? Поттер? Нет. Среди этих недомерков, словно не имевших никогда окраски, беспородных рыбок гуппи, лишённых аквариума, но выпущенных в проточную воду?* * * *

- Боги, за что-о? - простонал изнемогающий Северус.

Силы покидали его не сразу после наложения заклинания, но постепенно, просачиваясь, казалось, через поры, как вода сквозь песок. Медленно, но столь неизбежно, что становилось страшно.

- Потеряю ли я сознание? - мелькнуло в голове. - Наверное, нет, но буду просто лежать пластом, не в силах пошевелить даже пальцем ноги. Ведь это заклинание не приводит к полному истощению сил. Ну, может, к потере сознания и приведёт… А, может, и нет. Скорее, только к обычнейшему, рутинному гипокризу, какими я страдаю иногда и безо всяких заклинаний.

Северус осмотрел свои руки безжизненным, отчуждённым взглядом - да, на левой руке, там, где кожа тоньше - на месте Метки, неоднократно сводимой различными химикалиями, но безрезультатно, виднелась прореха в рукаве сюртука и длинная царапина от чьего-то меча или копья, хотя последнее вряд ли - копья не касались Снейпа. Он ловко увернулся в первый момент атаки от копейщиков х`васынскх`, проскочив между ними.

Метка же окончательно пропала лишь в момент исчезновения Волдеморта с Поттером. Так рассказывали взятые во время Войны в плен Пожиратели, перетерпевшие неимоверную боль Зова в угоду сохранению жизней и отсидевшиеся в своих имениях во время Битвы за Хогвартс - бесполезной, с их точки зрения, потрошиловки и мясорубки. Однако все они, ополоумевшие от боли Зова во время Последней Битвы и не сражавшихся в ней за своего Лорда, все приняли участие в разгоревшейся вскоре после Битвы Войне. Все, кроме высокородного Малфоя и безродного выскочки МакНейра. Пожиратели Смерти желали таким образом обелить себя в глазах вот-вот должного вернуться с победой Лорда. Ну прогонит разик по «родному», не столь уж и большому, Кругу, и делов-то.

Именно эти Пожиратели Ближнего Круга - лорд Малфой и его партия Правой Руки - наблюдали исчезновение Метки в спокойной, домашней обстановке в тихий вечер, а не в пылу Последней Битвы, когда