Партизаны Подпольной Луны

Для мистера Люпина всё было в новинку, для сэра Малфоя такая обходительность была очередной выстраданной, заслуженной, но, как всегда, приятной. В конце концов, на то он и светский лев, чтобы не слишком терять голову даже от такой неожиданной, прямо говоря, уникальной находки, этого милого, всё более умелого и ласкучего волчка.

Разумеется, оба кончали одновременно, подстроившись друг под друга, и в этом была своя невыносимая лёгкость бытия. Всю ночь они, как заведённые, неистово любили. Любили так сильно и много, что засыпали, обнявшись, только к раннему утру, истомившись страстью. А через три часа нужно вставать и торопливо заглатывать плотный, по обычаю дома Малфоев, первый для Люциуса завтрак.

Он сладко спал, проводив любимого, до полудня, а то и до часа-двух дня, и вкушал ланч вместе с заждавшимся, жутко злым и голодным сыном, уже никуда не торопясь, печально оттого, что очередного любимого, вновь необходимого, как само дыхание, не было рядом. Но, несмотря на отсутствие такого даровитого любовника, аппетит у лорда Малфоя был преотменный.

Вечером любовники ужинали вместе, а Драко предпочитал вкушать обед у себя в маленькой столовой, не в силах видеть, как, отравляя желание поесть, отец и паскудный оборотень лижутся и кормят друг друга деликатесами изо рта в рот.

А вот Ремусу ни поспать толком, ни выспаться хоть разик не удавалось, но дела делались как бы между прочим, сами по себе. Директор Хогвартса даже не замечал обыденной экзаменационной текучки, хотя она была в его жизни в таком объёме впервые. Он весь день только и придумывал, что новые ласки и движения в Люциусе и под ним.

Как вдруг, возвратившись вечером в башенку, чтобы заплатить жене супружеский долг, Люпин заметил на полу мужские, заношенные, дырявые носки.

Он даже не удивился их наличию, скорее, удивился отсутствию их владельца, но строго спросил супругу:

- Луна, чьи это носки?

- Твои, дорогой. Я нашла их в комоде, а они такие старые, но чистые. Можешь понюхать и убедиться, что их никто не надевал.

- Вот ещё, буду я нюхать… чужие носки. Скажи правду, ты завела любовника? Луна, только правду, я всё пойму и не буду больше задавать глупых вопросов о принадлежности чужой мужской одежды.

- Нет, любимый, что ты, никаких любовников. У меня же есть ты, ути-пусечка, пупсик мой.

- Odorio maxima, - беззаботно сказала Луна, наставив волшебную палочку на злополучные носки.

Запахло свежим, немного залежавшимся среди других вещей, бельём. Ну да, этими самыми носками, только теперь чистыми.

Ремус убедился, что любовник, если и был недавно здесь, не оставил следов, но продолжил выяснять отношения.

- А почему они валяются на полу, а не сожжены Incendio, как мусор?

- Не успела, миленький ты мой. Наводила порядок в комоде, а их просто бросила на пол и забыла сжечь. Я пошла в гостиную почитать немного о гадании на рунах, мне необходимо было подновить знания, а то очень сложно объяснять ребятишкам смысл рунических символов. Вот и позабыла про носки.

Но ты, наверное, голоден? Тебя не было ни на ланче, ни на обеде. Приказать эльфам принести тебе поесть горяченького?

- Прикажи, а то я сегодня весь день на сандвичах. И пусть обязательно принесут суп, а то у меня изжога от сухомятки. Привык, знаешь ли, обедать у лорда Малфоя с шиком. У него подают прекрасный черепаший суп.

- Ну, здесь тебе вряд ли предоставят такой деликатес, как у твоего друга. Здесь всё же школа, а не Малфой-мэнор. Пригласил бы твой друг меня, что ли, для разнообразия. Я с удовольствием надела бы вечернее платье, в которое ещё ни разу, кроме примерки у мадам Малкин, не наряжалась. Вот бы пригласил лорд Малфой нас с тобой, как супружескую чету, на бал. Я же хорошо танцую, а ты даже не знаешь об этом.

- Хорошо. Я передам ему, - скупо отозвался Люпин.

Ему очень не хотелось выполнять прихоть жены, но раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, то есть, провести на глазах у любимого вечер с нелюбимой женой, хоть раз, да придётся. Хорошо бы поскорее отмучаться. Ах, да! У Люца на этой неделе вечером в четверг будет праздничный обед и бал в честь его дня рождения.

- Вот, Мордред меня выеби и высуши! За любовными играми позабыл про надвигающийся праздник! Что бы подарить Люцу, ведь у него всё есть, как известно всем в свете, в котором я уже чувствую себя, как золотая рыбка в голубом пруду парка Мэнора, также вольготно и приятно.

А, что-нибудь из маггловской старины. Разумеется, какую-нибудь безделушку. А сегодня какой день недели? Правильно, вторник, и он уже почти закончился. Остаётся только среда, а завтра Выпускной.

О, идея! Пригласить Люца на Выпускной бал в Хогвартсе в качестве подарка!.. Правда, подарки не заведено дарить до дня рождения, но… Не переносить же бал!

А почему бы и нет? Решено, переношу. Надо только изменить во всех объявлениях дату бала, перенеся его на пятницу. Всего и делов-то, одно заклинаньице произнести! - придумал Ремус, поглощая горяченькое.

Когда первые ложки супа попали в желудок и смягчили его, думать стало гораздо проще, и легче, и как-то занимательнее.

И Ремус перенёс, впервые в истории Хогвартса, сам Выпускной бал в угоду своему любовнику! Он вообще любил экспериментировать, что с набором профессоров на испытательный срок, что с уничижительными приписками в ОНУП.

Так в этом грёбанном Отделе Надзора за Учебным Процессом проглатывали их, как миленькие…

- Миленький, где же ты?! Как же хочется для разнообразия твоих механических, таких простых, вибрирующих движений в анусе! Поонанировать самому себе, всласть, сколько захочется…

Да что же за мысли лезут о каком-то фаллоимитаторе, когда для меня всегда готов член самого милорда Малфоя!

Но простим Люпину вспыхнувшее желание поиграться с другом на батарейках, ведь те давно уже протекли и сломали игрушку.

Ремус не знал сего печального факта, а потому строго спросил Луну, удовлетворив её всего-то пару разиков, ну, что за пустяк!

- Луна, дорогая моя, где мой миленький?

- А меня тебе разве не достаточно? И потом, у тебя есть… э… друг, живой, красивый мужчина.

Или тебе подавай механическую, бездушную игрушку вместо живых людей?! - вскричала она, разозлившись.

Луна слезла с Ремуса, на котором собиралась вволю покататься, демонстративно забрала подушку, заодно отняв у мужа большое семейное одеяло, и пошла в свой, личный апартамент, где возлегла на диван.

А Ремус, одевшись и поняв, что ему больше не спать этой ночью, пошёл в свои, пока ещё числящиеся за ним апартаменты. А то какой же господин Директор без личных апартаментов, будь он хоть трижды женат? Бедный Люпин не нашёл в личных комнатах ни бутылки скотча, хотя облазил все потайные уголки.

Но и здесь, в его личных, это подумать только, апартаментах, негодяйка Луна нашла все тайники обычным «Указуй» несчастной мисс Гермионы Грейнджер. Вот, какова женская пронырливость и простая наглость, даже выпить ничего не осталось!

Люпин вспомнил, что он, как Директор Хогвартса, должен знать заветное слово, помогавшее Дамблдору удирать из-под купола ненаходимости Хогвартса по ночам на Гриммо или в Нору на экстренное заседание «Ордена Феникса». Кстати, за прошедшие после пряток в Гоустл-Холле почти два месяца орденцы ни разу не собирались.

Но сейчас важна была не судьба трещавшего по швам Ордена, а долбаное словцо, чтобы отправиться в Хогсмид и хорошенько набраться в «Башке Борова».