— Группа доктора П. Тиссена — разработка диафрагм к диффузионным машинам (в секторе Кикоина);
— Группа проф. М. Ар-денне — разработка метода электромагнитного разделения изотопов урана в секторе Арцимовича (лаборатория № 2). Как только метод Арденне заработает, Лев Арцимович будет назначен научным руководителем работ по данному направлению усилий по обогащению урана;
— Доктор Штеенбек (Сухуми) — разработка центрифужного метода обогащения изотопов урана. Но в только что изданной книге Смита «Атомная энергия для военных целей» этот метод вообще не упоминается, к нему в лаборатории № 2 никто из советских корифеев не приставляется…
К концу мая в лаборатории «Б» находятся 34 специалиста из немцев Поволжья, чудом уцелевших в лагерях немецких военнопленных.
Лето. В эти месяцы гениальный доктор Н. Риль совершает еще один научный подвиг: воспроизводит метод очистки металлического урана от примесей — по документации, добытой советской разведкой в США. Нико-лаус делает это на оборудовании, изготовленном в Тюрингии на керамических заводах.
Однажды кураторы атомного проекта А. За-венягин и М. Первухин целую неделю, находясь в Сухуми, проверяют ход работ в институтах «А» и «Г». Отбывая в Москву, они формулируют свои предложения по «активации работ», среди которых есть и такое: «Усилить коллективы специалистами из советских (читай — поволжских) немцев».
Изобретательность генерала Завенягина не имеет границ: он этим летом привлекает немецких специалистов даже к поиску урановых руд из прибалтийских сланцев(!).
К середине лета работы по атомному проекту переводятся поистине на бешеные обороты. Стремительно растет контингент лагерей центрального подчинения: еще в июне 1946 года в них содержится 550 тыс. заключенных, но в 1952 году их число достигнет 1,7 млн человек и затем стабилизируется. Причина одна: тотальная мобилизация столь специфического «трудового резерва» на осуществление атомного проекта!
Часть XIV. В бешеном темпе
Август 1946 года. Виктор Турбинер вздыхает с облегчением: приказом КБ-11 (г. Саров) он зачисляется в его штат начальником центрального (научно-конструкторского) сектора(!).
Для профессора Фрица Ланге, изнывающего где-то в Москве без достойного его квалификации применения, начинается удачный период: при ПГУ (невиданный случай!) организуется лаборатория № 4 под его руководством, но главное — с традиционной для него как ученого центрифужной тематикой. Но так как в этот метод советские корифеи не верят, Курчатов отпускает Ланге в свободное тематическое плавание, не приставив к нему кого-либо из своих талантливых учеников.
Но в Ланге верит дорогой Лаврентий Павлович, и это — главное. И Берия прав: именно центрифужный метод (естественно, в ином, чем у Фрица Фрицевича, аппаратном исполнении) произведет революцию в технологии обогащения урана.
Едва Ланге получает новые полномочия, он заявляет о своей работе: на заседании Урановой комиссии делает доклад «Разделение изотопов урана», в котором излагает сущность метода.
Именно к этому периоду относится сенсационное открытие, которое совершает автор этих строк: в составе коллектива, проектирующего первый советский уран-графитовый реактор, обнаруживаются сразу три проектанта-немца. Впервые в исследовательской литературе называю их имена: доктора Визингер, Деленс и Мишке.
Трое других проектантов — русские ученые. При этом нужно не забывать, что вся документация по этому проектируемому объекту была добыта нашей разведкой в США.
Сентябрь. Похоже, что за немецких специалистов, собранных под Сухуми, руководство спецкомитета берется всерьез. На своем очередном заседании оно утверждает планы работы лабораторий А и Г, списки советских специалистов, направляемых для работы в немецкие коллективы этих лабораторий, назначение советских специалистов «по усмотрению руководства ПГУ» проф. Арденне и проф. Г.Герца заместителями директоров лабораторий.
Председатель спецкомитета Лаврентий Берия, ни на минуту не забывая о желании Сталина заставить попавших в его руки немецких ученых поделиться их знаниями и опытом, приобретенными в годы войны, в письменном виде сообщает вождю народов о том, что комиссия в составе Завенягина, Первухина, Курчатова, Лейпунского и Арцимовича на месте проверила работу институтов А и Г в Синопе и Агудзерах. Комиссия приходит к выводу: «Работы, ведущиеся там немецкими специалистами, подчинены конкретной задаче по освоению атомной энергии, решаемой советскими физиками. Немецкие специалисты используются наиболее целесообразно. Предусмотрены меры поощрения специалистов за успешное выполнение работ, а также меры по дооснащению оборудованием и усилению коллективов советскими специалистами…»
По совпадению, в это время принимается постановление Совмина о придании лабораториям А и Г (руководители — Арденне и Герц) статуса институтов. Важный момент: институты по-прежнему остаются в системе 9-го управления МВД, ведающего всей системой немецких коллективов, действующих в данный момент в Союзе.
Одновременно утверждаются планы работ вновь созданных научных учреждений. По институту А это разработка электромагнитного метода разделения изотопов урана, разработка диафрагм для диффузионных машин и методов контроля их качества, конструирование масс-спектрометров, электронных микроскопов, ионизационных камер, других научных приборов, изучение влияния радиации на человеческий организм и пр. По всем пунктам этой программы назначены ответственные исполнители — 15 профессоров и докторов наук.
План работ по институту Г: разработка методов регулирования каскадов диффузионных машин, разработка диффузионного метода разделения изотопов урана, разработка диффузионных диафрагм и контроль их качества, конструирование масс-спектрометров, ионизационных камер и других научных приборов. Исполнители — 8 профессоров и докторов наук, отвечающих за отдельные разделы программы.
Судя по всему, немецкие ученые оказались в самом центре советского Атомного проекта, выполняя ее центральную, технологическую часть. Ничего секретнее в такого рода работах просто не было.
Осень. В Сухуми семьи немецких специалистов заселяют спецпоселки коттеджного типа, с просторными квартирами и мебелью, немецкие техники и мастера вселяются в дома упрощенного типа, с коридорной системой. А опекающие их всех чекисты обживают свои дома здесь же, в пределах зоны, для удобства круглосуточного присмотра за своими подопечными.
Напомним, что Лев Арцимович назначен Курчатовым научным руководителем электромагнитного метода разделения изотопов урана. Но, видимо, в эти осенние дни он чувствует себя не совсем уверенно, если, забыв о субординации, пишет прямо Берии: «Необходимо привлечь к работам по этому методу немецких физиков М. Штеенбека и М. Арденне».
По мере придания работам по атомному проекту поистине планетарного характера идет обеспечивающий его процесс перепрофилирования ряда лагерей под выполнение программы ПГУ: в 1949 году их число возрастет с 79 до 90, а к началу 1953 года — до 166! Работы ведутся такими бешеными темпами, что новые стройки обычно начинаются без технических проектов и экономических обоснований.
Берия, появляясь на стройплощадках и встречаясь с местным руководством объектов, все торопит и подстегивает:
— Медленно поворачиваетесь, мать вашу так! С курорта в подвал захотели? Могу помочь!..
Октябрь. Добываемые разведкой материалы об американском атомном проекте свидетельствуют, что соперник делает ставку на атомную взрывчатку не из урана-235, а из продукта его облучения в котле, то есть из плутония(!). В гениальности Курчатова и тогда, в 1946-м, наши вожди не сомневались — иначе его не назначили бы научным руководителем советского атомного проекта. Но сам-то он чувствовал себя
