Русская поэзия Китая: Антология

«Дни мои в изгнании сделались привычкою…»

Дни мои в изгнании сделались привычкою,
Гордое терпение ставлю, как пароль.
Маленькая девочка с русою косичкою
Принесла мне, крохотка, сдавленную боль.

Рассказала девочке сказку позабытую,
Сказку нашу русскую, где снега да лес…
Было удивление в ротике открытом,
Словно рассказала я чудо из чудес.

И спросила девочка: «Это что — Россия?
Город вроде нашего или так — село?»
Не могла я выслушать те слова простые,
Горькое отчаянье душу замело.

Вырастешь ты, девочка, не увидев Родины,
И не зная, крохотка, где страна твоя.
Часто мимо маленьких, взрослые, проходим мы,
Забывая души их средь заботы дня.

Буря революции, наши будни узкие…
Многое потеряно… многое ушло…
Вырастут в изгнании, вырастут нерусскими,
Думая, что Родина город иль село.

Дума неотвязная на душе израненной:
Как бы в сердце детское Родину вложить.
С детскою молитвою русского изгнания
Будет нам отраднее на чужбине жить.

«В ветки игольчатой туи…»

В ветки игольчатой туи
Бросила блестками нить,
Чтобы мечту золотую
В памяти вновь пережить.

Господи! Чем успокою
Грустную душу свою?
Разве над светлой страною
«Вечную память» спою!

Нет! — ослепительней, лучше
В годы изгнанья мечты,
Снова в напевы созвучий
Вкралось: «Любимая — Ты».

И, негодуя и плача.
Светлой надеждой горя,
Я повторяю иначе
Зимний напев тропаря.

Строгий, торжественный, ясный
Рвется знакомый мотив.
Прожили мы не напрасно,
Родине жизнь посвятив.

Знаю, мечту золотую
В жизни печальной дождусь,
Около маленькой туи
Елке зеленой молюсь:

Снова надеждой крылатой
Вера взовьется к весне.
Чисты молитвы и святы
О непогибшей стране.

ВСАДНИК

По стране, ураганом примятой,