Русская поэзия Китая: Антология

Невысказанных чувств и слов.

Измученные нервным зноем
Испепеляющих нас дней,
Мы, может, так и не откроем
Прохлады в глубине своей.

15 марта 1933

«Чудесный жезл коснется слова…»

Чудесный жезл коснется слова,
И, ритмами окрылена,
Его житейская основа
Иным значением полна.

«Ночь, улица, фонарь, аптека» —
Не проза, а язык скупой
Тоски трагического века
Пред наступавшею грозой.

Трагизм судьбы давно нам ведом.
Поэтому близка ты нам,
Та песня, что когда-то дедам
Пропел печальный Вальсингам.

1933

ВЕСНОЙ

Опять в полях я, и душа нагая
Меж небом и землей одна, одна…
Весенний свет в пространства проливая,
Сияет голубая вышина.

Стоит повсюду тишина такая,
Что в воздухе недвижимом слышна,
Когда прореет ласточка, играя,
Ее крыла звенящая струна.

Прислушаешься к сердцу. Даже в нем
Замолкли сожаленья о былом.
Судьба изменчивая, но благая

Ведет извилистым своим путем,
И чувствуешь, что ближе с каждым днем
К первоисточникам душа слепая.

17–18 марта 1933

Сунгари — Щуанченпу

«Чуть-чуть затеплилось вдали…»

 Чуть-чуть затеплилось вдали
Зари заплаканное злато;
Украдкой звезды понесли
Свои светильники куда-то.

Замолкла, посерела тьма,
Как будто в первый день творенья.
Всплывает силуэт холма
Туманной первозданной тенью.

И следом дикою тоской
Нежданно крик совы гортанный
Прорезывает этот странный
Борьбой насыщенный покой.

28 февраля 1933

«Вселенная прозрачною красою…»