Русская поэзия Китая: Антология

буду ждать чего-то на пустом снегу.

Буду ждать и слушать, как зовет сова,
как под снегом шепчет сонная трава,
как ликует месяц звонкою красой
девушки небесной с огненной косой.

Будет ночь, как сказка, будет ночь сама
трепетать, как чудо, за плечом холма,
и тихонько полем, где тропинки нет,
проберется в душу небывалый свет.

1929

«Иду одна. Большое поле…»

Иду одна. Большое поле,
кругом цветы, трава, трава.
И нет в душе привычной боли,
лишь пустота и синева.

Как будто кто-то тронул тихо,
промолвил: «Ты теперь в раю,
не поминай, не надо, лихом
нечаянную жизнь свою!»

И я поверила; не стала;
сдержала бурю горьких слов.
Но — Боже! — как ужасно мало
пустого поля и цветов…

«Нам скорбь великая дана…»

Нам скорбь великая дана,
и мы ее несем, как знамя,
дорогами слепыми сна,
который тянется веками.

Настанет мир, взойдет зерно,
в лесах родится дичи много,
все будет людям прощено,
и станут люди славить Бога.

Но мы останемся одни:
за серым пологом тумана
горят огромные огни земли,
не нам обетованной.

«Чем выше и блистательней полет…»

Чем выше и блистательней полет,
тем человек больнее упадет,

и чем великолепней свет сиял,
тем жальче тот, кто в темноту попал.

Дай, Боже, ровный путь и тихий свет
спокойнее житья для сердца нет.

«Нелепы в жизни перемены…»

Нелепы в жизни перемены…
Друзей уносят поезда,
и прочь уводят морем пленным
большие серые суда.

И города сейчас не те же,