боеприпасов, о котором мы ничего не знали.
Позже партизаны сообщили: взрывы продолжались в течение двух суток, все одиннадцать эшелонов сгорели.
Вторая группа бомбардировщиков полка Якобсона в тот же день произвела налет на вражеский аэродром. Там стояло около тридцати «фокке — вульфов», только что совершивших посадку. Гитлеровцы не успели их даже рассредоточить. Значительная часть самолетов была уничтожена. Нашим бомбардировщикам повезло. Фашистский аэродром на этот раз оказался без зенитного прикрытия. Мы с Каравацким съездили в полк и поздравили летчиков с успешным выполнением боевого задания. Все ведущие групп были представлены к награде. И они вскоре получили ордена Красного Знамени.
…Проиграв битву под Курском, немецко — фашистские захватчики продолжали судорожно цепляться за каждый выгодный рубеж. Особенно большие надежды возлагали они на реки Сож, Днепр и Березину. Мощные оборонительные узлы были созданы в районах Гомеля и Речицы.
Наши наземные войска очень тщательно готовились к новой наступательной операции. Усиленную подготовку вели и авиаторы. Над полигонами, оборудованными с учетом основных особенностей вражеской обороны, экипажи отрабатывали навыки бомбометания с пикирования точечных и линейных целей, изучали по картам и фотопланшетам разветвленную сеть оборонительных сооружений гитлеровцев.
В августе активность нашей бомбардировочной авиации по ряду причин несколько снизилась. Тем не менее мы продолжали держать противника в постоянном напряжении, уничтожали его живую силу и технику в районах Кромы и Шаблыкино. Почти каждую ночь бомбардировщики появлялись над железнодорожными станциями Михайловское и Брасово, где нередко скапливалось большое число вражеских эшелонов.
В пункте Игрицкое экипажам удалось с пикирования разбомбить мост через реку Усожа. На дорогах образовались пробки. Командование корпуса не замедлило этим воспользоваться. По колоннам гитлеровцев было нанесено несколько массированных ударов.
Наступление советских войск продолжало развиваться.
Войска 1–го Белорусского фронта правым флангом продвигались к Гомелю, а на центральном участке — к Речице Овладев этими опорными пунктами, они должны были развить успех на бобруйском и жлобинском направлениях.
В боях за Речицу особенно отличились авиаторы 241–й бомбардировочной авиационной дивизии. Приказом Верховного Главнокомандующего от 17 ноября 1943 года ей было присвоено наименование Речицкой, а всему личному составу объявлена благодарность. 5 декабря 1943 года командир дивизии полковник Куриленко получил от правительства Белорусской ССР приветственное письмо. Во всех частях оно было зачитано перед строем. Сразу же обсудили и одобрили ответное послание. В нем авиаторы поклялись: «…Пока наши руки держат штурвал а глаза видят землю, будем беспощадно уничтожать гитлеровцев и заверяем, что не пожалеем ни сил, ни самой жизни для освобождения белорусского народа и всей священной советской земли».
В боях за Гомель хорошо проявила себя 301–я бомбардировочная дивизия. Приказом Верховного Главнокомандующего от 26 ноября 1943 года ей было присвоено имя этою города, а всему личному составу объявлена благо дарность. Экипажи летали в любую погоду, произвели 616 самолето — вылетов.
Снова отличился полк подполковника А. В. Храмченкова. Он уничтожил несколько артиллерийских и минометных батарей противника, три воинских эшелона на станции Костюковка.
6 декабря мы получили обращение правительства БССР и ЦК КПБ «К воинам Красной Армии, вступившим на территорию Белоруссии» и «Обращение Военного совета Белорусского фронта к летчикам».
В этих документах отмечалась доблесть, проявленная советскими воинами при разгроме отступавших немецко-фашистских войск, выражалась твердая уверенность в том, что Красная Армия скоро вышвырнет гитлеровцев со священной советской земли и доконает фашистского зверя в его собственном логове.
Обращения обсуждались во всех частях и подразделениях. Командир эскадрильи майор Карабутов сказал на митинге:
— Центральный Комитет Коммунистической партии и правительство Белоруссии обращаются к нам, воинам, с призывом ускорить разгром врага. Военный совет Белорусского фронта призывает нас лучше помогать наземным войскам в уничтожении противника, сильнее бить по его коммуникациям, не давать ему возможности уходить живым. Задачи эти нам по плечу, и мы их выполним.
Вскоре личный состав корпуса обсудил и направил в адрес правительства и ЦК КП Белоруссии ответное письмо. В нем говорилось, что, обсуждая обращение, авиаторы еще больше прониклись сознанием своего долга перед Родиной, что этот документ воодушевляет пх на новые боевые подвиги во имя освобождения Белоруссии и всей советской земли.
Письмо заканчивалось словами: «…Мы слышим голоса родных братьев — белорусов, еще томящихся под игом немецких захватчиков. Мы слышим дыхание белорусских городов: Витебска, Минска, Рогачева, Жлобина. Мы идем на помощь, мы спешим сполна отомстить врагу…»
В начале 1944 года погода несколько улучшилась. Войскам Белорусского фронта предстояло провести наступательную операцию, вошедшую в историю под названием
Калинковнчско — Мозырской. Пробивать брешь во вражеской обороне должны были части 61–й армии, затем в прорыв вводились два конных корпуса и танковая бригада.
Накануне наступления командующий 16–й воздушной армией генерал С. И. Руденко поставил нашему корпусу боевые задачи: разрушать коммуникации противника, и в первую очередь вывести из строя железнодорожный узел Калинковнчи, отрезать врагу пути отхода на запад, подавлять его очаги сопротивления. Штаб незамедлительно разработал план боевых действий и отдал боевой приказ частям. Полки получили карты целей, штурманские указания и таблицы сигналов взаимодействия. Летчики и штурманы хорошо изучили район предстоящих боев.
Наш воздушный противник располагал довольно значительными силами. На его аэродромах было сосредоточено около четырехсот пятидесяти самолетов, в том числе двести двадцать бомбардировщиков.
Однако превосходство в воздухе оставалось за нами. Только наш корпус к началу боев имел сто четырнадцать хорошо подготовленных экипажей. А ведь в распоряжении Белорусского фронта находились и другие авиационные соединения.
Труженики авиационного тыла заблаговременно подвезли на аэродромы все необходимое для напряженной боевой работы. Горюче — смазочных материалов они доставили на семнадцать полковых вылетов, а боеприпасов — на сорок три.
Примерно за месяц до наступления рационализатор инженер — майор Кутенко предложил новый способ подвески небольших осколочных бомб. Они укладывались подобно поленьям дров в вязанку, стягивались тросом и укреплялись на замки.
Новую «упаковку» первым опробовал на полигоне командир эскадрильи Герой Советского Союза Н. В. Пивнюк. Полоса сплошного поражения оказалась равной пятидесяти квадратным метрам. Стало ясно, что предложение Кутенко позволит резко повысить эффективность бомбовых ударов по врагу, особенно при штурмовке автоколонн и скоплений пехоты. Решено было широко использовать новинку во всех частях.
Днем 6 января десять наших эскадрилий нанесли удар по железнодорожному узлу Калинковичн, Они нале тали, последовательно сбрасывая связки бомб. Ни одному из семи находившихся на станции эшелонов уйти не удалось. Покореженные и сгоревшие вагоны так и остались на путях. Под развалинами вокзала были заживо погребены семьдесят фашистских солдат и офицеров. Но самое главное — прекратилось снабжение вражеских войск в наиболее напряженный для них период боев.
Особенно сильный налет на железнодорожный узел Калинковичи был осуществлен 12 января. Семнадцать групп, по шесть — девять самолетов в каждой, прикрываемые истребителями, нанесли противнику такой урон, от которого он долго не мог опомниться. Наши пикировщики уничтожили пятьдесят два вагона с военным имуществом, пятнадцать автомашин с войсками и грузами, разрушили около двадцати различных станционных построек, подавили огонь нескольких зенитных батарей.
Общпй итог вражеских потерь от налетов авиации корпуса выглядел так: пять танков, один паровоз,
