сохранить систему. Но мы готовы усовершенствовать ее. Мы реформируем ее так, как вы укажете. Мы не упрямые догматики, мы гибки.
— Мы сделаем все, что вы скажете. Мы дадим вам полную свободу действий. Мы будем содействовать, пойдем на компромисс. Все распишем пополам. Мы оставим за собой сферу политики и отдадим экономику полностью в ваше распоряжение. Вы будете делать все, что захотите, издавать указы, отдавать приказы, а за вами будет стоять организованная сила государства, государственная машина?—?она по вашей команде будет внедрять ваши решения. Мы готовы исполнять вашу волю, все до одного, начиная с меня. В сфере производства мы сделаем все, что вы скажете. Вы будете... вы будете экономическим диктатором страны!
— Галт рассмеялся.
— Смех был так весел, что шокировал мистера Томпсона.
— Что с вами??—?спросил он.
— Так вы понимаете компромисс?
— Какого черта?! Что вы нашли в этом забавного?.. Видно, вы меня не поняли. Я предлагаю вам должность Висли Мауча, большего вам никто предложить не может!.. У вас будет свобода делать все, что захотите. Не нравится контроль?—?отмените его. Захотите повысить прибыли и снизить заработную плату? —?издавайте указ. Желаете особых льгот для крупного бизнеса?—?пожалуйста. Не нравятся профсоюзы?—? распустите их. Угодна вам свободная экономика?—?велите людям быть свободными. Кроите, как душе угодно. Но запустите двигатель. Наведите порядок в стране. Заставьте людей снова работать. Заставьте их созидать. Верните своих людей?—?людей дела и разума. Ведите нас в век мира, науки, промышленности, в век процветания.
— Под дулом пистолета?
— Послушайте, я... Что же в этом смешного?
— Объясните мне одно: если вы способны притвориться, будто не слышали ни слова из того, что я сказал по радио, что позволяет вам думать, что я готов притворяться, будто я этого не говорил?
— Не пойму, что вы имеете в виду. Я...
— Забудьте. Вопрос риторический. Его первая часть отвечает на вторую.
— Простите?
— Я не играю в ваши игры, приятель,?—?если вам нужен перевод.
— Означает ли это, что вы отказываетесь от моего предложения?
— Отказываюсь.
— Но почему?
— Мне понадобилось четыре часа, чтобы сказать об этом по радио.
— Бросьте, это только теория! Я же говорю о деле. Я предлагаю вам самый высокий пост в мире. Скажите, что тут не так.
— За те четыре часа я сказал вам, что ничего у вас не получится.
— У вас получится.
— Как?
Мистер Томпсон развел руками:
— Не знаю. Если бы знал, не пришел бы к вам. Ответить должны вы. Вы ведь промышленный гений. Вам все под силу.
— Я уже сказал, что это невозможно.
— Вы можете сделать это.
— Как?
— Ну, как-нибудь.?—?Он заметил, что Галт улыбнулся, и добавил:?—?Но почему нет? Скажите мне?—? почему?
— Хорошо, я скажу вам. Вы хотите, чтобы я стал экономическим диктатором?
— Да!
— И вы будете исполнять все мои приказы?
— Полностью!
— Тогда для начала отмените подоходный налог и налог на прибыль.
— О нет!?—?вскричал мистер Томпсон, вскочив с кресла.?—?Этого мы не можем сделать! Это... это уже не сфера производства. Это сфера распределения. Как мы тогда сможем платить государственным служащим?
— Увольте государственных служащих.
— О нет! Это уже политика, а не экономика! Вы не можете вмешиваться в политику. Нельзя иметь все!
Галт скрестил ноги на пуфе, удобнее устраиваясь в парчовом кресле.
— Хотите продолжить беседу? Или вам уже все ясно?
— Я только...?—?Мистер Томпсон замолчал.
— Согласны, что мне ваша идея понятна?
— Послушайте,?—?примиряюще сказал мистер Томпсон, присев на край кресла.?—?Я не хочу спорить. Споры не моя сильная сторона. Я человек дела. Время дорого. Все, что я знаю: у вас есть дар. У вас есть ум, который нам нужен. Вам все под силу. Вы можете добиться успеха, если захотите.
— Хорошо, скажем по-вашему: я не хочу. Я не хочу быть экономическим диктатором, даже на то время, которое нужно, чтобы отдать людям приказ быть свободными, приказ, который каждый разумный человек швырнет мне в лицо, потому что знает: его права не могут быть даны, получены или изъяты с вашего или моего разрешения.
— Скажите,?—?сказал мистер Томпсон, задумчиво глядя на Галта,?—?чего вы добиваетесь?
— Я сказал об этом по радио.
— Мне непонятно. Вы сказали, что преследуете собственные эгоистические интересы. Это я могу понять. Но чего, собственно, вы добиваетесь от будущего?—?того, чего не смогли бы получить от нас прямо сейчас, на блюдечке с голубой каемочкой? Я думал, что вы эгоист и человек практичный. Я даю вам подписанный чек на любую сумму, какую пожелаете, а вы мне говорите, что он вам не нужен. Почему?
— Потому что ваш чек не обеспечен.
— Что?
— Потому что вы не можете предложить мне никаких ценностей.
— Я могу предложить вам все что угодно. Только назовите.
— Назовите вы.
— Ладно. Вы много толковали о богатстве. Если вам нужны деньги, я могу вам дать за одну минуту столько, сколько вы не заработаете за три жизни, как говорится, деньги на бочку?—?наличными. Хотите миллиард долларов?—?аккуратный, классный миллиард?
— Который я должен заработать, чтобы вы его мне дали?
— Нет, я имею в виду, прямо из казначейства, в новеньких хрустящих купюрах или... или даже, если предпочитаете, в золоте.
— Что я смогу купить на него?
— Ну-ну, когда страна снова встанет на ноги...
— Когда я снова поставлю ее на ноги?
— А если вы хотите все вершить по-своему, если ваша цель?—?власть, я могу гарантировать вам, что в этой стране каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок будут беспрекословно выполнять ваши распоряжения и делать все, что вы захотите.
— После того, как я их этому научу?
— Если вам что-то нужно для ваших людей, для всех, кто исчез, работа, должности, положение, налоговые льготы, какие-то особые привилегии, только скажите, и они все получат.
— После того, как я их верну сюда?
— Но чего же вы в конце концов хотите?
— Какой мне в конце концов прок от вас?
— Простите?
— Что вы можете мне предложить, чего я не могу получить без вас?
