Вот какие задачи решал в России сионизм, искусно маскируя их лозунгами революции.
Грубейшая ошибка думать, что все это было давно и далеко от нас, никогда больше не повторится. Не где?то и когда-то, а сегодня некоторые краснодарские газеты печалятся о несправедливом отношении на Кубани к «вольным каменщикам» — масонам и «романтику революции» Троцкому. И одновременно обрушиваются с обвинениями на нашего писателя, почетного казака Кубанского казачьего войска Анатолия Дмитриевича Знаменского, предавшего огласке истинные факты гражданской войны на Дону и судьбу донских казаков.
Или другой пример. В Краснодаре шумно, с помпой, открыли в горпарке памятник примирения и даже годы на нем обозначили: 18–й, 19–й и так далее. Но стоило дочери последнего кубанского атамана Науменко — Наталье Вячеславовне Назаренко, проживающей в Америке, прислать письмо на Кубань казакам, в котором она задела местных наших сионократов, как те же газеты возопили — не слушайте предателей, врагов России.
Бесы живы и продолжают свое черное дело: оболванивай русских и не позволяй им знать правду, даже пикнуть не давай.
Не менее зловещей фигурой стал для России и особенно — казаков соратник Троцкого — Бронштейна — Яков Мовшович Свердлов. Вот какую задачу ставил этот жидомасон 20 мая 1918 года: «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту же гражданскую войну, которая… шла в городах… мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов». Города, о которых говорит Свердлов, к тому времени уже лежали в развалинах и вымирали от голода. А деревня еще дышала, давала хлеб, и это не устраивало сынов Сиона.
Так кто же истинный организатор гражданской войны в России, унесшей около 20 миллионов человеческих жизней?
При чем здесь наши русские отцы и деды, которых обвиняют сегодня в ее развязывании яковлевы — ельцины?
И почему мы, русские мужики, казаки, бесстрашные в открытом бою, боимся прямо отвечать на вопросы, когда надо назвать и наказать врага, проникшего к нам коварным путем?»
12
Политическая палитра Кондратенко широка и весьма многообразна. Он не только активно проводил свою оригинальную и верную линию, но и держал в поле своего зрения наиважнейшие события всей России, публично в них вмешиваясь.
Один из характерных примеров, где видны непоказная боль и искреннее недоумение, — его знаменитое по гражданскому поступку письмо широко известному и любимому в народе талантливому артисту Кириллу Лаврову, в котором Кондратенко спрашивает: «С кем же Вы, Кирилл Лавров?»
«Нет предела моему возмущению по поводу опубликованного письма группы известных деятелей искусства к Президенту России В. В. Путину, в котором они выражают свой протест против намерений утвердить мелодию А. В. Александрова в качестве музыкальной составляющей к Государственному Гимну Российской Федерации. Их позицию по чрезвычайно важному для страны вопросу никак иначе нельзя расценить, как мнение Иванов, родства не помнящих…
Письмо буквально пронизано ненавистью и злобой к эпохе, которую они теперь называют «советской стариной», якобы загнавшей страну в тупик. Они вопрошают при этом бессовестно: «Как же можно вызывать из прошлого звуки, оглашавшие своды этого тупика и упрямо его прославлявшие?» А ведь под звуки этой мелодии уходили на фронт наши отцы, чтобы вернуться с Великой Победой весной 45–го. Ею овеяны прорыв в освоении космоса и слезы радости советских олимпийцев на спортивных аренах мира.
С недоумением, досадой и болью увидел среди подписавших заявление имя любимого и почитаемого мной народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда Кирилла Лаврова. Как же так, Кирилл Юрьевич? Вы уже пожилой человек, и вся ваша жизнь, ваша творческая биография связаны с историей великой страны, с ее взлетами и падениями, поражениями и великими победами. Да и депутатом Верховного Совета СССР вы были не по принуждению. Ленинскую и Государственную премии принимали с благодарностью. И вот теперь вы отрекаетесь от всего этого. Похоже, что лицедейство на сцене стало для вас жизненным принципом, заменившим гражданскую позицию. Впрочем, вы давно развеяли ее по агитационным роликам и листкам агитпропа ельцинского режима.
Я могу понять и простить тех, для кого Россия — чужая страна, но вам, русскому Кириллу Лаврову, не могу. Ваше предательство свершается сегодня, когда нас, русских, с каждым годом становится на миллион человек меньше, когда мы вымираем.
Вам не удастся в сомнительной компании семейных кланов растроповичей, вишневских, плисецких, Щедриных, приватизировавших себе звание цвета российской интеллигенции, превратить Россию в страну абсурда. Хотя под ваше улюлюканье моя Родина катится в бездну, уверен, что, к вашей досаде, народно — патриотические силы остановят падение, и Россия, переболев демократической чумой, выйдет на праведную дорогу возрождения своего величия и силы.
Музыка советского гимна вызывает у вас отвращение и резкий протест. Может, и Звезда Героя Социалистического Труда обжигает вас? Так снимите ее, не позорьте себя, будьте честны перед теми, кто до сих пор верит вам, наивно полагая, что, играя роли С. П. Королева и В. И. Ленина, фронтового корреспондента Синцова, вы раскрываете свою гражданскую позицию. А может, все оказывается проще: и тогда, и теперь вы, не считаясь ни с чем, все это делали ради денег? Как это мало и постыдно для любимого артиста.
Побойтесь Бога, Кирилл Юрьевич, спасайте свою душу. Народ вас, возможно, и простит».
13
Нас не может не интересовать один основополагающий вопрос: представление Кондратенко о национальной проблеме, пронизывавшей всю его губернаторскую деятельность в то неспокойное и сумбурное политическое время.
Проявив себя как сильный и самобытный хозяйственник, он с не меньшим успехом мог искусно решать многочисленные и сложные проблемы общекавказской политики. Именно общекавказской, поскольку многие краевые проблемы сопрягались и находили свое решение в этом геополитическом пространстве.
Подчеркнем: Кондратенко — интернационалист. Его убеждения, многократно обнародованные с предельной откровенностью, не позволяют интерпретировать и сомневаться в истинной преданности однажды выбранному пути. Иные могут возразить: а как же прикажете быть с очень острой проблемой — еврейским вопросом, когда наиболее ангажированные журналисты называли и с подозрением продолжают называть его чуть ли не антисемитом?
— Да нет же, черт возьми! — говорил он. — Мне сознательно лепят этот ярлык, потому что политика сионизма не имеет национальности, это политика и ничего больше. Ты разжигаешь национальную рознь, не раз упрекали меня. Да как я могу против евреев что?то говорить, если среди них есть мои друзья, если я нормальный человек? Помню, еврейский парень попал в чеченский плен как заложник. Получили угрозу: будет убит. И вот я из средств края выдал огромную сумму, чтобы его выручить. Это же трагедия была для семьи. Он — сын руководителя строительной организации Безбогина Александра. Его отец потом вернул деньги, разумеется. Но как было не выручить, и при чем здесь национальность? Помню, пришел ко мне замечательный мастеровой человек Антон Самойлович Шаерман: помогите, задыхаемся, нет работы ни у меня, ни у внучки, а у нее трое детей! Конечно, помог. Да вообще даже