постановления по вопросам эвакуации Краснодарского края:
— о направлении скота, эвакуируемого из районов, расположенных на правом берегу Кубани, а также из Анапского и Кропоткинского районов, в Орджоникидзевский край; туда же самоходом должен направляться тракторный парк, а мо торы комбайнов, оборудование и другое имущество МТС, МТМ и совхозов предлагалось перевозить железнодорожным транспортом;
— о начале (с 29 июля) эвакуации предприятий Майкопнефтекомбината в Баку;
— об эвакуации (с 29 июля) предприятий пищевой промышленности края (более семидесяти предприятий предстояло переместить в Казахстан, Башкирию, на Урал и в Сибирь; оборудование и материалы для временного хранения направлялись в Баку и Махачкалу; от железной дороги требовалось выделить для этого 2505 вагонов).
И вновь с 6 часов утра до 7 часов вечера фашисты бомбили Тихорецк. На город было совершено восемь групповых налетов с участием 294 самолетов противника. Были разрушены элеватор, товарные склады, завод «Бродтреста», здание госбанка, более сотни жилых домов. Жертв не было, так как население покинуло город.
В тот же день фашистские войска начали орудийный обстрел станицы Кущевской. Часть района — Полтавченский и Алексеевский сельсоветы — была занята противником еще 28 июля. Однако ясности с положением линии фронта в райцентре не было. Связь с периферией района, разрушенная при бомбежке, не работала.
В 7 часов утра 29 июля в Кущевскую приехал председатель Краснодарского крайисполкома П. Ф. Тюляев, который дал указание немедленно эвакуировать все, что возможно, из имущества, а также людей, организации и учреждения и, исходя из обстановки, приступать к спецмероприятиям — уничтожению намеченных объектов. В ночь с 29 на 30 июля в Кущевской были подорваны и сожжены маслозавод и госмельница, здание РО НКВД, ликвидированы остатки керосина на нефтебазах. Элеваторы и другие объекты взорвал саперный батальон. Около 16 часов 31 июля 1942 года станицу Кущевскую заняли фашисты. Оккупация Краснодарского края — беспрецедентный факт в истории Кубани. Впервые со времени ее вхождения в конце XVIII века в состав российского государства сюда вторглись полчища врагов, захватившие в течение двух — трех недель всю степную часть края и большую часть Закубанья. Обстановка в крае, вызванная грянувшими, как гром небесный, военными событиями, была чрезвычайной. Огромные испытания предстояло пережить всем: и руководству края, и рядовым кубанцам, и военным Красной Армии, противостоящим врагу.
В условиях, когда массы ре1улярных войск, охваченные «танкобоязнью», беспорядочно отступали перед превосходя щими силами противника, упорное и успешное сопротивление врагу казачьих частей, сформированных всего лишь за восемь месяцев до боев (фактически как народное ополчение), было выдающимся фактом. Оно показало глубину и силу казачьих воинских традиций, для которых всегда, во все века, были характерны бесстрашие перед врагом, презрение к смерти, отвага, сплоченность и товарищеское братство. «Сам погибай, а товарища выручай» — гласила старинная казачья пословица. Именно так погиб под Кущевской казак — доброволец из станицы Лабинской Л. И. Савченко, бросившийся на помощь своему командиру И. В. Соколову…
За бои в районе Кущевской, Шкуринской и Канеловской многие бойцы корпуса были награждены правительственными наградами. Командир эскадрона 42–го ковполка, полный Георгиевский кавалер первой мировой войны К. И. Недорубов, возглавивший контратаку полка под Кущевской, во время которой было уничтожено в рукопашной схватке 200 немецких солдат и офицеров и спасено положение полка, за ратный подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза, а его сын Н. К. Недорубов, сражавшийся вместе с отцом, награжден орденом Красной Звезды.
Военный совет Северо — Кавказского фронта 5 августа 1942 года направил 17–му казачьему кавалерийскому корпусу приветственную телеграмму с поздравлениями «со славной победой, одержанной в бою с фашистскими гадами в станицах Кущевской, Шкуринской и Канеловской».
В телеграмме отмечалось, что доблесть и отвага бойцов корпуса должны служить образцом честного выполнения боевого приказа для всех войск Северо — Кавказского фронта, который переживает трудные дни, но при помощи таких доблестных бойцов одержит победу над врагами.
В тот же день командир корпуса генерал — лейтенант Н. Я. Кириченко направил поздравительное письмо секретарю Краснодарского крайкома ВКП(б) П. И. Селезневу.
6
Бессонов отчетливо видел, как непросто складывается военная обстановка, в душе корил себя за явные неудачи с эвакуацией продукции сельскохозяйственного назначения. Но более всего его угнетало возникновение в войсках и части населения края пораженческих настроений. Вовремя тогда появился знаменитый приказ Сталина «Ни шагу назад!». Его вынужденная жестокость была обусловлена положением на южном фланге советско — германского фронта.
1 августа 1942 г. был оккупирован Белоглинский район. Перед Бессоновым поставлена новая задача: мобилизовать 75 тысяч человек местного населения, предоставить автомашины и конные подводы, лес, цемент, металл — все необходимое «к немедленному развороту строительства» оборонительных сооружений. Вместе с тем уборочные работы на полях колхозов и совхозов края продолжались.
Вот о чем писал в докладной записке секретарь Новопокровского района ВКП(б) К. Г. Кулямин:
«…После эвакуации скота началась подготовка к эвакуации ценностей совхозов и МТС, но работа по уборке колосовых хлебов не прекращалась, так как об эвакуации остального имущества указаний не было. И только 29 июля в район приехал член бюро крайкома ВКП(б) тов. Степанов (Н. В. Степанов — начальник политсектора краевого земельного отдела, приехал в район по поручению М. М. Бессонова). Он разрешил начать с 30 июля эвакуацию семей районного партийно — советского актива: об эвакуации машин совхозов, МТС и другого имущества остальных организаций не было и речи. Он также дал указание усилить уборку колосовых хлебов и вывоз хлеба на элеватор…»
Бессонов с душевной горечью наблюдал, как враг одну за другой занимал новые территории края. Вот немцам удалось внезапно и почти одновременно захватить Армавир, Кавказскую, Тихорецкую. Краснодарское и Туапсинское отделения железной дороги оказались изолированными. С болью в сердце Бессонов смотрел на длинные серые эшелоны, сформированные из пульманов. Тысячи женщин, детей, стариков умоляли отправить их за Каспий. Скопление беженцев стало в эти дни представлять грозную опасность: появились первые признаки эпидемических заболеваний.
Тем временем части Красной Армии продолжали отступать по территории Краснодарского края. Были оставлены Штейнгартовский, Ленинградский, Кропоткинский и Успенский районы.
Бессонов был информирован, что враг наступал на Кубань уже по двум направлениям: с севера на Краснодар двигалась 170–я армия Руоффа, а в направлении на Армавир и далее на Майкоп — Туапсе рвались танковые и моторизованные дивизии 1–й танковой армии Клейста. Противник ввел их в стокилометровый разрыв, образовавшийся после отхода частей 37–й армии к Ворошиловску (Ставрополю), а 12–й армии — за Кропоткин. С этой стороны его, судя по всему, в Краснодарском крае не ждали.
В тот же день было принято распоряжение Комиссии по эвакуации при Государственном Комитете Обороны о разрешении с 4 августа эвакуации предприятий мясо — молочной промышленности Краснодарского края в Ашхабад, Семипалатинск и Ташкент через Махачкалу.
Для большинства мясокомбинатов края это решение было запоздалым.
Кропоткинский мясокомбинат 1 и 2 августа фашисты частично разбомбили, а 3 августа в 17 часов директор мясокомбината Ф. К. Ежков и управляющий Краснодарским мясомолтрестом А. И. Шурыгин по сигналу РО НКВД взорвали машинное отделение холодильника и вывели из строя цеха и здания предприятия. В результате пожара были уничтожены все документы, около 100 тонн мясопродуктов, сгорело более 1000 голов живого скота.
Бессонов принимает участие в секретном заседании бюро крайкома ВКП(б), которое рассмотрело вопрос о постановлении Государственного Комитета Обороны от 3 августа 1942 гсда № 2133сс. Этим постановлением предписывалось «для непосредственного руководства партизанскими отрядами и развития
