Знакомые Борису по секрету рассказывали, что руководство филиала якобы состояло из «бывших активных сотрудников» белогвардейского ОСВАГа (осведомительное агентство Добровольческой армии А. И. Деникина) Р. К. Войцика, Г. Г. Григора и Е. Н. Егорова, их деятельность направлялась политическим центром Российской национальной партии из Москвы.
Обвиненные так и не смогли внятно объяснить следствию, в чем заключалась их «подрывная деятельность». Показания профессора Р. К. Войцика, устроителя выставки японских гравюр в Краснодаре в январе 1922 года, в 1927–м прекрасно описавшего коллекции городских музеев в путеводителе «Кубань и Черноморье», выглядели, в записи следователя, чудовищно:
«…Наша организация считала необходимым ввести в тематику пропагандистской и агитационной работы вопросы террора и диверсии. Эти моменты должны были быть ис пользованы для широкого укрепления среди фашиствующих кругов (молодежь, научные работники, станичная интеллигенция) мысли об оправдании территористических актов, их необходимости и своевременности, исключительной значимости в борьбе с Соввластью. Так рекомендовалось в беседах со студентами поддерживать случаи поголовного отравления лошадей в колхозных конюшнях и вообще скота, подчеркивать, как легко и незаметно можно вывести из строя трактор и т. п. Фактическое осуществление этих актов должно было быть поручено очень надежным людям. Поэтому пришлось всячески форсировать установление связей с боеспособными контрреволюционными элементами в станице в целях скорейшего выявления тех единиц, которым можно было бы поручить выполнение указанных заданий, главным образом террористической деятельности…»
Но были и радостные весточки, которые вселяли уверенность в завтрашнем дне.
Словно подарок, в день окончания Борисом Петуховым Ростовского института сельскохозяйственного машиностроения было принято постановление президиума Азово — Черноморского крайисполкома об организации Кубанского казачьего хора в Краснодаре. К руководству хором были приглашены знатоки кубанского фольклора, опытные хормейстеры Г. М. Концевич и Я. М. Тараненко. Несмотря на свой преклонный возраст, Г. М. Концевич (художественный руководитель хора) энергично взялся за дело: выезжал в станицы, отбирал будущих участников хора. За короткий срок ему удалось создать яркий коллектив: в октябре 1936 года сводный хор кубанских казаков с успехом выступил в театре народного творчества в Москве, а в ноябре принял участие, вместе с донскими казаками, в торжественном концерте, посвященном годовщине Октября. Концерт состоялся в Большом театре, в правительственной ложе находился сам И. В. Сталин…
Но этих весточек с родной стороны было не так уж много: множилась армия разоблаченных «врагов».
Как исследователь судьбы Бориса Федоровича Петухова, я не располагаю сведениями о том, каким образом ему удалось выжить и выстоять в те страшные годы. 1937–й — массовый террор, репрессии, захлестнувшие страну, в том числе Дон и Кубань, где главным образом находился Борис Федорович. Как видно, к тому времени Петухов окончательно сложился как человек самостоятельный, твердый в поступках и осторожный.
К удивлению многих, именно в эти годы он уверенно про двигался по службе: заместитель начальника цеха, начальник технического бюро, заместитель главного технолога ростовского завода «Красный Аксай». Видимо, судьба — удачница хранила и оберегала его от всяких невзгод и чрезвычайщины.
Только в сентябре 1946 года Борис Федорович, возмужавший и прошедший сложный жизненный период, полный нервных потрясений и лишений, возвратился на Кубань. Он рвался на фронт, но судьбе было угодно испытать его на другом, не менее ответственном деле: эвакуации промышленных предприятий из прифронтовой полосы в восточные районы страны. И вот — направление на Кубань, в послевоенный Армавир, где он стал работать главным инженером завода «Армалит». И здесь Борис Федорович проявил себя с наилучшей стороны: волевым, напористым, быстрым в принятии грамотных решений. Его отличали душевность и уважительное отношение к людям. Все эти качества, а также активное участие в общественной жизни города, где главным был лозунг: «Быстрее восстановим родной Армавир», сделали его фигуру весьма заметной.
Через четыре года после переезда в Армавир, в феврале
1950 года, Бориса Федоровича Петухова избирают первым секретарем Армавирского горкома ВКП (б). Это был особый период в его жизни: из толкового хозяйственного работника он становится общественным деятелем, обладавшим редким даром умело сочетать инженерную смекалку с организаторским талантом руководителя большого города. Как раз это и было то, что нужно для следующей, более сложной и ответственной работы председателем Краснодарского крайисполкома.
4
Свое краснодарское знакомство он начал с Александра Васильевича Титова, местного архитектора. Впоследствии именно по проектам этого талантливого мастера, к тому времени ставшего главным архитектором института «Краснодаргражданпроект», затем работавшего в Краснодарском политехническом институте в должности заведующего кафедрой архитектуры гражданских и промышленных зданий, будет построено много жилых и общественных зданий. К ним можно отнести Дом Советов, Дом политического просвещения (по улице Комсомольской), театры оперетты и драмы, двенадцатиэтажное здание проектного института «Краснодаргражданпроект», гостиницу «Кавказ» и другие.
К слову сказать, Борису Федоровичу, как одному из немногих своих предшественников, да и его преемникам на посту председателя Краснодарского крайисполкома, пришлось за годы председательской работы действовать под руководством трех совершенно разных как по характерам, так и по практической сметке первых секретарей крайкома КПСС:
В. М. Суслова, Д. С. Полянского и Д. М. Матюшкина. Как мне поведал И. Ф. Бабичев, в ту пору председатель Краснодарского горисполкома, Б. Ф. Петухов и сам был бы отличным первым секретарем крайкома партии, но у партийных вождей того времени существовали свои неписаные правила подбора и расстановки руководящих кадров. И только пройдя на Кубани круг, длиною в шесть лет, Борис Федорович был направлен первым секретарем одного из обкомов партии.
Жизнь свела Бориса Федоровича не только с архитекторами, строителями, инженерами, производственниками, к которым он тяготел особо, но прежде всего председательская ноша обязывала его досконально разбираться во множестве порой самых неожиданных вопросов.
Однажды Бориса Федоровича вместе с первым секретарем крайкома партии Виктором Максимовичем Сусловым срочно вызвали на чрезвычайное и особо закрытое совещание. Дело было в том, что в конце октября 1955 года в севастопольской бухте после мощного взрыва затонул линкор «Новороссийск». Погибло много моряков. Весть об этой страшной трагедии, передаваясь из уст в уста, облетела всю страну. Но никаких официальных сообщений о ЧП так и не последовало: с гласностью при советской власти было туговато. На крупнейшем корабле Военно — Морского Флота СССР проходило службу немало кубанцев, многие из которых погибли при невыясненных обстоятельствах. Организацию по преданию их тел земле проводил председатель крайисполкома.
И все же главными в председательской деятельности Бориса Федоровича были практические дела в сельскохозяйственном производстве края.
К его чести, он одним из первых положительно оценил создание в феврале 1956 года Краснодарского научно — исследовательского института сельского хозяйства (КНИИСХ). Главной задачей института было выведение новых сортов озимой и яровой пшеницы, озимого и ярового ячменя, кукурузы и других культур, разработка и совершенствование методов их селекции и семеноводства.
Здесь работали лауреат Ленинской и Государственной премий, дважды Герой Социалистического Труда академик
АН СССР и ВАСХНИЛ П. П. Лукьяненко, которым были выведены сорта пшеницы Безостая-1 и Аврора, получившие всемирную известность; лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда, академик ВАСХНИЛ М. И. Хаджинов — автор высокоурожайных гибридов кукурузы и другие известные
