И еще болезненное сомнение.
Все-таки у нее появился серьезный недостаток.
А Рита уже тогда была на загляденье.
— Гляжу, вы там время даром не теряете, — стараясь не подавать виду, заметила она. — А чего же тогда не получается?
— Самое главное: как тебя по-быстрому выдать замуж за Стаса, ведь он не солдат-срочник, чтобы вас можно было расписать в три дня!
— Я больше недели здесь не выдержу! — мгновенно становясь совсем чужой, предупредила Виктория.
— Вот видишь… — кивнул на нее Ваня.
— Ничего, — уверенно сказала Лена. — Стасик изучит по интернету все законы и что-нибудь придумает.
Ваня, согласно кивнул.
Добавил, что тоже подумает.
И вышел.
— А что тут думать? — удивилась Виктория. — Твоя мама, насколько я поняла, в ФАПе работает?
— Да: в фельдшерско-акушерском пункте.
— Ну так пусть сделает тебе справку!
— Зачем? Я и так на инвалидности.
— Вот наивная! Другую — что ты в положении.
— Да ты что?! — возмутилась Лена. — Я ведь целовалась только раз в жизни! И — сразу такое?!!
— Но ведь это же только формально. Так же как и у меня.
— Нет, — категорически отказалась Лена. — Я не хочу, чтобы наши семейные отношения со Стасиком с самого начала строились даже на капле лжи.
— Нет, ну ты совсем ненормальная! Да как же теперь в жизни без этого?
— А вот так! — твердо ответила Лена. — Жизнь ведь она — что поле. Только один сеет рожь. А другой — ложь! И когда начинает жать урожай, то никак не может понять — почему у него все наперекосяк: семья разрушилась, дети болеют, сплошные неудачи и скорби. А что удивляться? Что посеешь, то и пожнешь! Покаяться бы — да не просто на словах, а делом. То есть, солгал — так хоть после остановись! Но люди часто даже в мыслях бояться признаваться себе в этом. Предпочитают забывать, на каком фундаменте попытались когда-то построить свое счастье. Куда легче все валить потом на других!
Она хотела продолжить.
Но тут вдруг… до нее дошел смысл других слов Виктории.
— Погоди! — с недоумением сказала она. — А почему у тебя это — формально? Ты что, разве не ждешь ребенка?
— Ну… в прямом смысле нет, — поморщившись от досады, что, кажется, проговорилась — да еще кому, этой, она и слово-то подобрала не сразу — святоше? — проворчала Виктория. — Хотя по законам природы он и должен быть!
— Ничего не понимаю… — пробормотала Лена.
— А чего тут понимать? Мы с Ваней еще не пожили в свое удовольствие. И ребенок нам будет только помехой. Слу-ушай! — вдруг протянула Виктория. — А твоя мама мне не поможет?
— Что?! — вздрогнула, как от удара, уже все начинавшая понимать Лена.
