А она возьми да спроси:
«Ты кого это привез?»
«Как кого? Жену!»
«А… жену… ну-ну!»
«А чем это она тебе не нравится?» — сразу насторожился Ваня.
И Лена ответила:
«Только одним. Что тебе придется теперь с ней жить!»
— Зря, — с сожалением повторила Лена.
И только тут заметила в руке Стаса тетрадный листок, который он забыл оставить в Ваниной комнате.
— Что это? — заинтересовалась она.
— Да так… — равнодушно махнул рукой Стас.
— И все же! — потребовала Лена. — Запомни: мне бесконечно дорого и интересно абсолютно все, что касается тебя!
Она сама взяла листок, бережно прижала его к груди.
Отчего у Стаса стало необычайно тепло на сердце.
Затем, поднося буквы почти вплотную к глазам, начала чуть слышно читать:
«Сея секунд семя…»
Сердце Стаса на этот раз так и зашлось от жалости…
— Погоди! — попросил он.
Быстро сбегал к своей сумке, достал всегда лежавшую в ней для работы с монетами большую круглую линзу и, вернувшись, протянул ее Лене:
— Попробуй, может, так лучше получится?
— Ой, Стасик! Ты и правда гений! — только взглянув через увеличительное стекло на текст, воскликнула Лена. — Даже еще не начав создавать свой прибор, уже избавил меня от больших неудобств и даже мучений!
— Каких? — не понял Стас.
— Ну, хотя бы, что не всегда нужно носить очки. Теперь для меня это очень важно! — ответила Лена и покраснела.
Желая скрыть, что проговорилась о том, что стыдится ходить перед Стасом в очках, она наклонилась над листком.
Быстро прочитала стихотворение.
Узнала по нескольким словам на обороте, написанным собственным почерком, свой листок.
И с недоумением взглянула на Стаса:
— Это ты только сегодня написал?
— Ну да, — подтвердил Стас.
— А говорил, что у тебя ничего не получается!
— Так то я о прозе. А стихи еще кое-как идут…
— Ничего себе кое-как! — возмутилась Лена. — Ты что забыл, что поэзия — это высшая форма организации человеческой речи? То есть она намного сложнее и выше любой прозы! А тут у тебя — очень даже профессионально, образно, в интересном и необычном
