Огорченный этим обстоятельством Ваня махнул рукой даже на «Лексус».
Потеряв всю воинскую выправку, он направился вслед за Викой.
Быстро приготовил ей завтрак.
Попытался уговорить ее.
Но все оказалось бесполезно.
И вскоре теперь уже он, поторапливаемый своими родителями, вынужден был пойти к своей машине.
Опаздывать было нельзя.
До начала церковной службы оставались считанные минуты…
2
На какое-то время он даже потерял чувство реального…
В храме — куда Стас в дорогом, строгом костюме вошел вместе со своим, сразу ставшим каким-то другим, отцом; Будко-родителями; одернувшим пиджак, словно офицер китель перед парадом, Владимиром Всеволодовичем; посерьезневшим и ставшим самим собой без всегдашней актерской позы Молчацким, — снова до обидного было немноголюдно.
Правда, на этот раз с ними стало больше на несколько человек.
Да еще на клиросе, как и предполагалось, стояли, опираясь на трости и сидели в ожидании начала службы на стульях, старушки.
Стас, хоть и давно уже приучил себя, как это положено каждому православному человеку, не смотреть по сторонам в храме, в виде исключения, огляделся.
Лены еще не было.
Хотя исповедь должна была вот-вот начаться.
Наконец, дверь распахнулась, придерживая ее, вошел Ник и…
Следом за ним…
Стас даже ахнул, увидев ее в таком роскошном белом платье, с длинным, ползущим по мраморному полу шлейфом, лицо под фатой — Лена!
Вот уж поистине это было чудесное превращение Золушки в принцессу бала!
Все так и залюбовались ею.
Стас подошел к ней.
Лена взяла его под руку.
И они встали перед аналоем.
На звук открытой двери вышел отец Михаил.
Но — без Креста и Евангелия, как это делал всегда, выходя исповедовать прихожан.
Увидев Лену, он с явным одобрением покачал головой.
И дал понять знаком Стасу, что о времени он прекрасно помнит.
Но, как понял уже сам Стас, ожидает кого-то еще.
И точно.
Дверь вскоре снова открылась.
Но на этот раз более шумно.
И…
