многие ушли танцевать, обращаясь к Стасу с Леной (Ваня с Викторией в этот момент о чем-то напряженно спорили), он сказал: — А ты давай, пиши, и ты, Лена, помогай ему — учить, точнее, назидать людей тому, от чего мы, грешные, их отучили… Ведь благодаря твоему стихотворению о том, что «Господи, прости за это обманутых учителей», пусть не сразу, но и я задумался о главном. И вот теперь староста вместо Григория Ивановича в нашем храме…
А Григорий Иванович в это время, стоя с Ником в сторонке, благодарил его, благодарил…
— Да, это я должен благодарить всех, на кого потратился здесь! — отвечал Ник. — Честно говоря, я уже устал от этих проклятых денег. Кручусь как белка в колесе. А тратить особо и не на что. Все, что хотел и даже не хотел — уже есть. А тут хоть польза какая-то. И потом — ведь все то, что я потратил — с лихвой вернется мне за эти самые минуты, пока я говорю с вами...
И снова одни тосты сменяли другие.
В общем, все они были похожи, различаясь лишь в деталях.
Так, что Лена даже не выдержала.
И когда кто-то в очередной раз пожелал молодоженам счастья, здоровья, удачи, робко спросила:
— А не только у дачи, но и дома — можно?
Все засмеялись.
Кто не сразу понял шутку, тому объяснили, отчего смех еще больше усилился.
И так продолжалось до тех пор, пока Ваня, устав от разговора с женой, перехватив взгляд Молчацкого, не показал себе пальцем на грудь.
И знаком дал понять, что тоже хотел бы обратиться к гостям.
Виктория хмыкнула и отвернулась.
Зато опытный актер мгновенно понял его.
Поднес микрофон к губам.
И на весь зал прогремело:
—- Внимание! Экстренное сообщение! Слово для очередного тоста предоставляется не кому бы то ни было, а — жениху, точнее, одному из молодоженов, Герою России — Ивану Будко!
Ваня благодарно кивнул Молчацкому и медленно встал.
Вид у него был самым серьезным.
Отчего смех быстро стих.
— Я, конечно, не поэт, как мой друг Стасик, но мой тост будет стихами! — извиняющимся тоном сказал он, показывая глазами на удивленно взглянувшего на него Стаса. — Точнее, стихотворением. Мы его часто читали там, — он мотнул головой в сторону окна, за которым уже было темно. — И я хочу, чтобы вы ценили мирную жизнь здесь. И всех тех, кто ее вам защищает. А главное, желаю, чтобы все вы сами были воины Христовы. В общем, так…
Ваня прокашлялся и, как ни останавливали его мама с женой, наполнил до краев свою рюмку, поднял ее:
Бывает в людях качество одно,
Оно дано нам или не дано:
Когда строчит в горячке пулемет,
Один лежит, другой бежит вперед!
Услышав эти слова, сидевший тихо и неприметно в самом дальнем углу стола церковный сторож Виктор вдруг вздрогнул.
Встал.
Невольно вытянулся по
