Лена понимала, что сейчас Сергеевич приоткрывает то, что у него в душе.
С женой об этом говорить было нельзя.
Стас постоянно был занят.
Впрочем, как и он сам.
И вот теперь перед ним был слушатель, который понимал его.
И больше того — сам был таким, как он!
То есть, старался жить не сиюминутным, а самым Главным.
И она часто кивала, соглашаясь с Сергеем Сергеевичем.
Не так, как это бывает в вежливых светских беседах, когда лишь делают вид, что поддерживают собеседника, искренне, от всего сердца, поддакивала.
А он уже словно думал, находясь рядом с близким ему по духу человеком, вслух:
— Вот так, благодаря встрече с отцом Тихоном и нашим беседам с генералом Вихровым, во мне все будто перевернулось. И — встало с головы на ноги. Нет, ничего такого сверхъестественного не произошло. Я просто стал регулярно, вечером каждую субботу и в воскресенье с утра ходить в храм. Исповедоваться. Причащаться. Читать вместе с сыном утреннее и вечернее правило. По силам соблюдать все посты, включая среду и пятницу. И, по благодати Божией, все как-то постепенно, само собой стало меняться. Не только в голове, но и в сердце! Порой, к моему величайшему изумлению, когда я, спустя какое-то время, оглядывался на себя, тогдашнего, то даже не понимал, и как это я мог раньше так неправильно, точнее неправедно — поступать и думать!
— А ведь и я, — подхватила Лена, — иной раз так не хочется идти в храм, да еще и выстаивать целую службу, особенно Великим постом, когда она по несколько часов! И все равно встаешь с теплой постели и идешь по промерзшему селу. Стоишь. Поёшь. Ничего, вроде, такого чудесного в это время не чувствуешь. Только понимаешь, не столько умом, сколько, как вы правильно сказали — сердцем, что без этого никак не спастись… И на следующий день снова встаешь через силу. И идешь… идешь…
— Ты это верно заметила, что идешь, — одобрительно кивнул Сергей Сергеевич. — Главное — куда и к Кому? Ко спасению, к Богу!
За такими разговорами они даже не заметили, как, словно каким-то чудом, дорога перед ними расчистилась.
Светофоры постоянно давали зеленый свет.
И они уже без всякого труда доехали до аэропорта.
Где Лена купила Стасу большую розу на длинном черенке и с нетерпением стала ожидать, когда, наконец, объявят о прибытии его рейса…
4
— Все ясно, следы дрессировки! — усмехнулся Стас.
Всего ожидала Лена от свекрови.
Упреков.
Словесных нападок.
Или, наоборот, ледяного, как дождь над Москвой, молчания.
Даже требования к сыну, после того, что узнала, немедленно развестись с инвалидом-женой.
Всего.
Но только не этого…
Свекровь, словно ни в чем не бывало, радостно поцеловала сына.
Охотно взяла из его рук розу.
Поставила ее в вазу посередине
