стояла в прихожей.
Туда же Лена вынесла свой туго набитый рюкзак и теперь добирала остатки одежды в дорожную сумку.
А что ей еще оставалось делать?
Всю дорогу из поликлиники до дома свекровь не отдавала очки.
Словно желая, чтобы она лучше почувствовала свою полную беспомощность и невозможность самостоятельно ухаживать за ребенком.
Вела она невестку окольными путями, отчего вместо двух-трех минут они шли больше получаса.
И все настаивала, настаивала на аборте.
Доказывая, что он необходим, иначе она перечеркнет своим ничем не оправданным упрямством и эгоизмом — да-да, именно эгоизмом, который вы, православные, называете гордыней — все блестящее будущее Стаса и больше того — просто окончательно погубит его!
Перед домом свекровь вернула очки.
И сказала еще более жестко, чем врач:
— В общем, так. Думай обо мне, что хочешь. Но — или ты идешь со мной завтра к врачу. И мы делаем все, что нужно. Или сегодня же вечером, чтобы не терзать сердце себе самой, Стасику и всем нам, отправляйся в свою Покровку. Деньги на дорогу я дам!
Лена, не в силах понять, за что она ее так и вообще почему все столь жестоко, надела очки.
И тут же увидела счастливую маму, которая катила перед собой коляску, то и дело наклоняясь к ребенку и о чем-то ласково говоря с ним.
Слезы, мгновенно выступившие на глазах, теперь уже не позволяли ничего видеть даже в очках…
Если разобраться по справедливости, то свекровь, как сама мать, наполовину была права.
Ослепнув, Лена действительно могла испортить всю жизнь любимому человеку.
Ее сыну.
Но вторая половина — принадлежала одной только ей.
И свекровь не вправе была посягать на нее!
Можно было, конечно, запоздало сокрушаться, что зря она тогда согласилась со Стасом, поддалась на свою слабость, выйдя за него замуж и приехав сюда.
Но, с другой стороны, теперь у нее есть бесценное сокровище — память пусть о недолгих, но наполненных счастьем не то, чтобы месяцах — а неделях и даже днях огромного и ласкового, как безбрежное море в самую лучшую, солнечную погоду, счастья.
Кроме того, она за это время успела помочь Стасу.
Большая часть никак не дававшегося ему романа была надиктована.
Олег с Ириной, при помощи Владимира Всеволодовича, непременно доведут ее до конца.
Издадут в виде первого тома книги.
Что, несомненно, придаст уверенность Стасу и, разрубив его Гордиев узел, сразу сделает настоящим писателем.
И, наконец, и это самое главное — у нее теперь будет ребенок!
Которого она никому, ни за что, никогда не отдаст!
И уж тем более, не погубит…
Но как… как не хотелось прямо сейчас уезжать от Стасика!
И только мысль, что
