молодым родителям.
В рабочем коллективе…
В большой семье…
Но после того как они обособились, Стас рассчитывал только на себя.
С друзьями он давно не общался.
Студентам самим бы теперь кто помог…
Несколько раз, правда, приезжал Сергей Сергеевич.
Он давал сыну деньги.
Немало денег.
Но они тоже быстро куда-то уходили...
И Стас даже обрадовался, когда нашел в чулане разобранную деревянную кроватку, в которой когда-то, будучи младенцем, спал сам.
Он показал ее Лене.
Спросил – собирать эту или лучше купить новую?
- Конечно, оставить старую! В этом даже что-то есть! – сразу одобрила та. – Так сказать – преемственность поколений!
Стас охотно согласился.
Тем более что по нынешним временам, хорошая детская кроватка, да еще и в Москве, стоила недешево.
Но даже эта экономия не помогла.
Пришлось Стасу согласиться с мыслью, что пришла пора расставаться с монетами. Для начала хотя бы с теми, которые он уже «отработал», то есть касавшиеся тех мест, где успел побывать апостол со своими учениками…
Тем более что эту мысль подал ее ни кто иной, как всегда появлявшийся как нельзя вовремя, Владимир Всеволодович.
- Ни в коем случае не сдавай ничего в антикварный магазин и не продавай в клубе нумизматов, - словно почувствовав нужду Стаса, сказал он однажды. – Я готов взять у тебя на время тот монетный материал, который пока тебе не нужен, и возвратить по первому требованию. Но только с одним условием!
Условие это заключалось в том, что Владимир Всеволодович будет расплачиваться за каждую монету.
А где она после этого будет храниться – у него дома или у Стаса – это ему совершенно безразлично.
Захочет выкупить потом – выкупит.
Нет – коллекция перейдет к Владимиру Всеволодовичу.
А он подарит ее в церковный музей.
Безгранично пользоваться великодушием Владимира Всеволодовича Стас, разумеется, не смог.
И поэтому, беря деньги, он с чистой совестью сразу же передавал в небольших прозрачных пакетиках монеты своему старшему другу.
Заметно потеплели отношения и на лестничной площадке.
Соседка, видя, как непросто приходится молодой паре, вновь стала приходить к ним.
Только теперь изредка, деликатно и чуть слышно стуча в дверь.
Если не отзывались – сразу же разворачивалась и уходила.
Оказалось, что в
