Охлажденная вареная осетрина…
Соседка, как оказалось, до пенсии работала поваром в одном из лучших столичных ресторанов.
И как только узнала, что Лена лишилась зрения, стала готовить так, как сама удивлялась, никогда еще в жизни!
Каждый день что-нибудь новенькое.
И еще, конечно, за баснословную цену, доставала через своего старого знакомого поставщика малосольную севрюжью икру…
Одна банка которой, как признался однажды врач, может заменить все флаконы капельниц, влитых Лене, вместе взятые!
Лена лежала в элитном родильном доме — один звонок Сергея Сергеевича, когда ему по дороге сообщил обо всем Стас, изменил маршрут скорой помощи и доставил ее сюда.
Поэтому, ему не нужно было, как это бывает в обычных роддомах, делать передачи через приемное отделение…
Долго звать, задрав голову, стоя внизу:
— Лена-а-а!..
Затем, увидев лицо жены в одном из окон на каком-нибудь этаже, кричать, спрашивать, пытаться расслышать ответ и тщетно разглядеть то, что с гордостью показывают ему завернутое в пеленки.
А вполне комфортно посидеть с ней в холле.
Даже зайти в палату,
Посмотреть на своего сына.
Который к величайшему его разочарованию, казался ему почему-то каким-то сморщенным и некрасивым…
О чем он, разумеется, предпочитал умалчивать…
И у которого, несмотря на имя, по словам всегда выходивший из деликатности из палаты соседки, был такой громкий голос, даже бас, что он будил весь роддом!
— Не иначе, как батюшкой будет! — говорили она.
— Тогда уже — протодиаконом! — слыша такое, довольно улыбался Стас.
И выкладывал на стол и в холодильник все, что принес.
Сопровождая пояснения вслух, так как Лена ничего этого не могла видеть…
— Стасик, ну куда мне столько? — постоянно упрекала его она. — Моя соседка, хотя ей тоже много всего приносят, и та уже стонет от всех этих твоих — приношений.
— А моя, то есть наша с тобой, соседка, — упрямо возражал Стас, — говорит, что тебе нужно приносить все только самое свежее!
— Ну ладно, — как-то отрешенно соглашалась Лена. — Хотя денек-другой мог бы и не приносить ничего. Просто посидеть, отдохнуть дома…
Единственное, от чего она не отказывалась, так это от икры.
Наоборот, просила приносить ее как можно чаще.
— Вкусная и, сразу чувствуется, питательная! А главное, полезная для нас с Тишей, — без особой радости — только на словах — замечала она. — До этого я как-то и не понимала ее. Особенно в Покровском. У Горбуши, оказывается, губа не дура…
— Клюв не дурак! — с улыбкой поправлял Стас.
Но Лена почему-то уклонялась от своей любимой игры слов и продолжала на обычном языке:
— Не случайно ей
