уговаривать оставить тебя. Что, мол, ты птица иного полета. Что тебе со мной будет неинтересно и скучно. Все-таки два высших образования… О чем мы будем с тобой разговаривать?..
— Так вот, значит, откуда ветер подул… — протянул Стас.
— Да, — кивнула Лена и тут же добавила: — Я это потом, все сопоставив, тоже поняла. И, кстати, сразу предупреждаю: я прекрасно понимаю твою маму. И нисколечко не в обиде на нее! Просто она не хочет, чтобы я была в твоей жизни обузой.
— «Обязой!» — поправил Стас.
— Что? — не поняла Лена.
— Ну, так ты называла себя в детстве.
— Так то раньше, Стасик. А теперь детство кончилось. Я впервые в жизни возразила маме. Сказала, что это — мое личное дело. И решила не сдаваться. Побороться за нашу любовь. Я, если, помнишь, словно невзначай спрашивала у тебя, что ты сейчас изучаешь? Какие читаешь книги, учебники? Но этого оказалось мало. Поработала до и после школьных занятий на ферме. Заработала на тарелку-антенну, чтобы был безлимитный интернет. Скачала все твои учебные программы.
— И… — ужаснулся Стас.
— Начала изучать все то, что и ты!
— Сумасшедшая… И это — в выпускном классе?!
— А что мне оставалось делать? Я же ведь люблю тебя, Стасик! Вот училась — днем школьные уроки — я же ведь, как и ты, обязана быть отличницей. Закончила, между прочим, с золотой медалью. А по вечерам и почти до утра занималась по твоим программам. Вот тут и начало падать зрение. Компьютер у нас старенький. Глаза от него и при включенном свете режет. А уж в темноте…
— Как это в темноте?!
— Очень просто. Когда мы с мамой первый раз показались окулисту и мне выписали очки, мама запретила мне работать на компьютере по ночам. Ну, я и выключала для виду свет. Заделывала лоскутами все щелочки в двери, чтобы даже слабый свет не проскальзывал. Опасаясь, что мама сможет заметить с улицы, или соседи подсказать, попросила папу сделать ставни на окно. А то, сказала, я девушка уже взрослая, парни могут подглядывать… Одним словом, не даром я сестра Героя-разведчика — замаскировалась так, что никто и не подозревал! А когда заметили, то оказалось, что уже поздно… Болезнь, как сказали уже в области, зашла слишком далеко. Причем, теперь даже без компьютера будет прогрессировать дальше. И тогда я поняла, что если твоя мама была против меня потому, что тебе может быть скучно со мной, то что же она скажет — и тысячу раз будет права! — узнав, что я еще и инвалид?
— А ты что — еще и на инвалидности?!
— Да, I-й группы.
Лена попыталась высвободить свои пальцы, но на этот раз уже Стас крепко сжал их.
— Ну и что? — словно ничего не случилось, бодро спросил он.
И твердо добавил:
— Теперь я тебя никуда не отпущу.
— Да я и сама не уйду… — чуть слышно прошептала Лена.
Они дошли до того места, где замерзала Виктория.
И Стас с беспокойством спросил:
— Ты не замерзла?
— Что ты! — удивилась Лена. — Наоборот! Мне никогда еще так тепло не было. На всю жизнь согрелась. Особенно сердцем.
— Да-а… — покачал головой Стас. — Я там себе места не находил. А что же тебе тут пришлось пережить?! Бедная ты моя…
— Бедная? — резко повернула лицо к Стасу Лена. И увидел ее огромные, какие-то беспомощные, — но бесконечно радостные глаза.
