Господа, прежде чем ваша дискус-с-с-с-сия, – последнее слово у Такеши Ошимы действительно получилось змеино-шипящим, – зайдёт в тупик, позвольте вам сообщить, что по канонам этики любезно принявшего нас на борт хозяина корабля, которого я ПОПРОСИЛ доставить нас в необходимую точку, наш досрочный уход будет сочтён смертельным оскорблением. С-с-с-с-сориться с ним в нашем состоянии крайне нецелесообразно… Неужели вы думаете, что я давно бы не занял яхту, если бы это было МОЖНО сделать?
Вы правы, – сказала Эли. – Джо не сообразил. Прошу его извинить.
Прошу извинения, госпожа. Я действительно не подумал. Но волнение меня обуяло исключительно по причине беспокойства за вас, ведь…
Не подлизывайся, у тебя и без того чуть ли не самое весомое жалованье во Вселенной, – улыбнулась слуге хозяйка.
Кто б мне такое платил, – мечтательно проговорил Макс. – А то на комиссионные и не разгонишься…
Да, кстати, – сказала Эли. – У тебя там в неразлучной сумочке… ревновать впору… ещё осталось немного кофе?
Сейчас гляну, – сказал Макс, и открыл сумку, чтобы инвентаризировать её содержи…
В глазах померк свет, будто кто-то вырубил подачу электроэнергии, и мироздание погрузилось обратно во тьму, из которой возникло.
НИ ЗГИ не было видно, зато слышно – обалдеть как отчётливо. Тьма абсолютно ослепила глаза. Грохот, хлюпанье и чваканье мгновенно залепили уши вязким тестом. Но хуже внезапного оглушения было то, что и НЮХАЛОСЬ с необычайной остротой. Серная вонь раздирала ноздри и мозги безжалостными когтями. Осязание тоже не изменило, и сплошная ЛИПКОСТЬ осклизлая, обволакивающая со всех сторон тело, – мгновенно вызвала ощущение, что кожу облепили тысячи слизняков и гусениц, а как следствие – бурный рвотный рефлекс…
Но героический организм сумел совладать даже с базовыми природными реакциями, а в следующее мгновение – даже испытать удивление по поводу того, что ещё жив. «Удивляюсь – значит живу, – ухитрился констатировать Макс. – Вот она какая, значит, ИСТИННАЯ картина мира…»
Да. Реальность «поплыла» в третий раз, восприятие его организма вернулось в нормальный человеческий режим.
«Ни в жисть не подумал бы, что сумею акклиматизироваться в аду, – продолжал удивляться он. – Ну и живучая ж я тварь!»
Да. Тем не менее организм не погиб во враждебном окружении, а психика выдержала обратную трансморфизацию. Зрение ещё не перестроилось, но кожа, уши и прочие органы чувств вполне справлялись со сканированием несвойственной человеческой природе информационной среды.
«Сегодня ведь Рождество, – вспомнилось Максу. – Вот спасибо за подарок под ёлочку… ПАПА».
Святой Николай, по календарю – покровитель и тёзка его отца, выбрал для сыночка из мешка лучший дар из всех возможных. ЖИЗНЬ.
«Может, хорошо, что я ослеп, может, мне и не стоит реальность зрить как она есть, – подумал Макс, – не то ужас-ность увиденного предел выносливости психики превысит…»
Не-а. Такого подарка добрый, но справедливый Санта ему не сделал. За новое рождение, за спасение от адской серы – следовало расплачиваться.
Макс всё-таки прозрел и УВИДЕЛ ВСЁ КАК ОНО ЕСТЬ…
Свет вернулся постепенно, нарастая, как будто энергия подавалась обратно через реостат…
«Ох, ё-моё!.. – натурально ох… ренел Макс. – Ни фига се поворотец сюжета! Лучше бы мои глазыньки всего этого и не видали…»
Для утраты душевного равновесия достаточно было обозреть обитателей «близлежащих объёмов». В сочащихся слизью складках ПЛОТИ корабля ворочались четверо натуральных не то варанов, не то аллигаторов. Жаркие болота Уоха породили биовид разумных динозавров, и если уоханцы становились на дыбы, то делались ужасно похожими на одного из мифических героев цикла древнеземных легенд, повествующих о двенадцати подвигах лабораторных мутантов Чебби и Генн, сбежавших из научно-исследовательского центра «Омела». Того самого, прославленного в веках, где уродились на белый свет многие монстрические биоконструкции, сеявшие смерть на полях сражений первой межпланетной войны.
Правда, уоханцы нечасто прикидывались прямоходящими. В основном они ползали на пузе, то бишь пресмыкались, как оно и положено близким родичам земноводных, либо топали полуприподнявшись, заметно прогнув спины и волоча хвосты.
Макс в экстренном порядке, чрезвычайно срочно, пока никто не обратил внимания на его подозрительно неумерший вид, воспользовался «внешним» проектором (ох и вовремя к сумке склонился!), чтобы нацепить хотя бы фальш-личину уоханца. «Матрёшка» его личности-персоны увеличилась ещё на один «слой». В вонючих складках появился пятый кроко-дилоид – образцов для подражания навалом, воображение даже на йоту не напряглось при программировании настроек.
Не хотелось шокировать Эли, Ошиму и Джосфа своим НЕЛЮДСКИМ гуманоидным обликом бесхвостого высшего примата.
Достаточно и того, что он сам В ШОКЕ, В УЖАСЕ. Вернуться в человечий облик, но не сдохнуть, а продолжать существовать в сероводородном аду… это надо было умудриться!
Ох, только бы Эли ВОВРЕМЯ успела переместиться в родную кислородную среду. Вряд ли её изящного сложения организму повезёт так же, как его сумасшедшему, фантастически живучему…
Кофе нет, – сообщил он. – И, боюсь, не будет, пока не вернёмся домой.
Уже скоро, – сказал Такеши Ошима, трансморфизи-рованный монстр, раскоряченный под боком у монстра аутентичного – капитана Лоуренса (Лораваприткудеронар'а). – Смотрите…
Ззмей повернул голову, повинуясь команде погонщика, и на «экране» показался «искусственный космический объект».
Выдерживать передвижения (законы инерции никто не отменял!) и внутренние шумы космической змеюки БЕЗ «фильтрующего базар» реальности воздействия «пилюлек» было очень сложно, но Максу – по силам. Он начал подозревать, что ему по силам много чего такого, о чём раньше – разве что из фантастических сериалов узнавалось.
«Во как суровые испытания в гуще жизни закаляют писателя!», – удивился он.
Но кофейку всё равно хотелось, чисто по-человечески.
… Среди звёзд, радикально поменявших своё местоположение, горела наиболее ЯРКАЯ.
Потому что до этой «звезды» было рукой подать в прямом смысле.
Считанные тысячи километров отделяли «Плюющего на…» от космического артефакта, летящего сквозь Вселенную на «тихом ходу».
Дрейфующее в вакууме «колесо» древней автономной космобазы, до сих пор не утилизированной, смотрелось колоритно и ностальгично, вызывая невольную ассоциацию с легендарной эпохой ПОЛЁТНОГО исследования космоса. Сколько героев-первопроходцев погибло в пучинах бесконечности, расширяя сеть мультипортов, сколько кораблей сгинуло бесследно… считал ли кто-нибудь?
Человечество не любит подсчитывать поражения. Победы предпочитает помнить, а плохое традиционно засовывается в подвалы подсознания, где и накапливается свалка нежеланного знания…
Подлинный монстр эпохи фронтального освоения космоса напоминал о том, что история жизни (и болезней) разума – это история войн. Завоевание и отстаивание свободы.
Бронированный «бублик» лишился «ступицы» и «спиц», но по-прежнему выглядел грозно. Рассчитанный не на одно десятилетие полностью автономного существования, вооружённый «от и до», он был в своё время настоящей крепостью, спасшей (и погубившей) не одну сотню тысяч человеческих (земных и чужих) жизней.
В «не своё» время, с появлением сети мультипроходов, с наступлением эпохи локальных освоений, ознаменованной относительно мирными поведениями рас и народов, – в подобной демонстрации могущества и в таком средстве спасения перестали нуждаться. Из-за конверсии и утилизации немногие ветераны уцелели доныне.
Этот был одним из них.
Интересно, какие чудаки селятся в таких вот «загородных домиках», подальше от шума и гама современной цивилизации, ожиревшей от столетий более- менее мирного «сосуществования»?..
Станция запросила пароль.
Сообщила: «Данное пространство является частной собственностью, находится под соответствующей охраной, и в случае несанкционированного пересечения границы прайвит спейса…», – язык трансляции был староанглийским, а не ин-терлингом. Кто не спикает – его личное горе.
Это была стандартная процедура, но в данном случае от предупреждения сделалось ощутимо «не по себе». Кто знает, что из вооружения сохранилось во чреве этой исполинской дурищи, памятника бурной эре звёздных завоеваний. При всех его достоинствах, живой звездолёт уоханцев – всё же далеко не тяжёлый крейсер с полным боевым оснащением…
Открой, Камерон. СВОИ, – ушёл в эфир голос Таке-ши Ошимы.
Пароль не принят. У вас осталось две попытки, – меланхолично ответил голос станции.
Не пори чушь. Прекрасно знаю, что ты никакого пароля не…
Одна попытка. В случае неверного пароля открываю огонь без дополнительного предупреж…
Да пошёл ты, пердун старый! – рявкнул Ошима-сан. Макс Отто представил невольно, какое грандиозное впечатление рявк произвёл бы, используй Японец для третьей попытки свой родной, рычащий и отрывистый язык. Однако на ингли-ше тоже весьма недурственно прозвучало.
Пароль принят, – заценила станция. – Приготовьтесь к стыковке. Шлюз номер триста двадцать три, сектор норд-норд-вест. До точки соприкосновения осталось сто девять секунд. Сто восемь, сто семь, сто ше…
Куда вы нас привезли?! – несколько ошалело вопросила Эллен.
В логово Лукаса Камерона, несомненно.
Это кто, дракон такой или… м-м, громила с энергомечами в руках? – с неподдельным интересом спросил Джосф.
Не-е… – обречённо протянул Макс Отто. – Это ещё один выживший дядя из элитной семейки… Или вас лучше братцами звать? Хотя, кажется, и сестрицы живы ещё. Как минимум две, я не ошибаюсь?
Этот вопрос слов для ответа не удостоился.
Кам – заправский пройдоха и записной весельчак. Годы не угомонили. Косит под дурачка, но умён недюжинно. Признаю.
Умные все дураками прикидываются, – согласился Эмберг-младший. Искусная мимикрия – залог выживания индивидуума в толпе недоумков.
Торговец Ответами? – спросила Эллен. – Мама упоминала о дяде Люке, но как-то вскользь…
