Они не ладили. Кам… гм, несколько иной ориентации, а твоя мама никогда не прощала мужчинам равнодушие к её… неземной красоте.
Понимаю. Категоричности маме было не занимать… при всех её достоинствах.
Чем с ним расплачиваются? – поинтересовался прагматичный Джо. – Натурой, или безналичные тоже котируются?
Для нас бесплатно. Он мне должен… по гроб жизни.
Уже сгораю от нетерпения, хочу лицезреть дядюшку Лу, – сообщил Макс Отто.
Прощай, друг, – сказал Японец хозяину ззмея. – Не знаю, свидимся ли, но просьбу я тебе должен, помни.
Это было ритуальное прощание независимого с независимым.
Сочтёмся когда-нибудь, – ритуально же ответил РАВНОМУ капитан «Лоуренс». И в нарушение традиции добавил: – Не передумал, друг? Может быть, наймёшь перевозчиком, как намеревался?
Нет, Ло, не могу. Эта штука только для землян. Душа у нас особая, видимо…
Через полторы секунды (…два, один, ноль!) неслабый стыковочный толчок засвидетельствовал, что пункт назначения достигнут.
Корабль в шлюзовую камеру станции вдохнёт немного нормального воздуха, вытеснит кислород, – заботливо сообщил уоханец. – Чтобы вам было чем подышать ещё минутку. Яхту я принайтовлю у внешней мембраны, вижу там шпангоутное кольцо… Да-а, некогда мои предки брали такие дредноуты на абордаж, – горделиво произнёс чужой. – После того, как боевые ззмеи заплёвывали крепости штурмовыми струями огня. Никогда не думал, что повстречаю живую легенду…
По милости человеков Вселенная полным-полнёхонька живых легенд и недобитых мифов, – проворчал Макс Эм-берг. – Шагу ступить негде. Всё новое – хорошенько призабытое старое. Никакой свободы воображения творческой натуре не осталось.
Пункт четырнадцатый
МИР: ДРЕВНЯЯ КОСМИЧЕСКАЯ БАЗА ПРОЕКТА 1789-нк «ВАРЯГ»
(дата: двадцать пятое – двадцать шестое двенадцатого тысяча сто тридцать восьмого)
Проекционный дисплей на стене шлюза явил прибывшим гостям личину хозяина.
Чернокожий старичок. Маленький, тощенький, вёрткий, точно юла. Сколько ему лет, определить затруднительно. По безнадёжно морщинистому личику судя – не меньше семидесяти пяти точно. А то и все сто…
Так, дружище, ты! А я-то сижу гадаю, кого-о это мне вакуумишко притаранил… – экзальтированно возопил человечек, всплеснув ручками. – Гангстер ты мой дорогой! Да-авненько ты не заглядывал на огонёк. Нужда какая принесла?
Она, Кам, она. Ты же понимаешь, без нужды всё недосуг… Вопросы поднакопились.
Ну ясный пень! От нечего делать никто к Люку Камерону не заглянет. Нет чтобы сказать: давай, мол, старина, по пивку вдарим, я привёз, дескать, упаковочку-другую… молодость вспомним, то, сё…
Каюсь. Виноват. Крыть нечем… Вообще-то прилетал я на прошлой неделе. Тебя не было дома.
Они понимающе поулыбались.
На самом деле все сказанные слова были всего лишь пространным аналогом «привет-привет». Эти двое не впервые пересекались в этой жизни.
Стыковка прошла успешно, – сообщил голос космо-базы, – добро пожаловать на борт «Пилигрима».
О, я вижу, ты не один! – чёрное, похожее на обезьянье личико растянула улыбка до ушей. Вот уж действительно человек, умеющий радоваться каждой клеточкой своего организма. Впрочем, в его возрасте каждой следующей минуте жизни человек рад.
Кам, позволь представить, дочка нашей общей знакомой, ныне, к сожалению, покойной… леди Эллен Литтлсон. Младшая.
Можно обойтись и без леди, – вставила Эллен. – Здравствуйте, дядя Лукас. Мама тепло о вас отзывалась.
Да?! Ничего себе… польщён. Очень приятно, мисс. Вы поразительно похожи на маму, вам говорили это? … а также господин Макс Отто Эмберг, младший, и мистер Джосф. Мои новые друзья и невольные товарищи по несчастью.
Очень, очень приятно, – повторял Камерон, многократно кланяясь на китайский манер. – То есть к несчастью это не относится, Так, не подумай чего худого…
Ну а это, как вы все уже знаете, Лукас Стефан Камерон, избранник Проводницы Хан.
Ну зачем же столь официально… я прямо весь смутился… Просто Люк или просто Кам…
Просто Так, скажите, а нельзя ли нам побыстрее окунуться в дружескую кислородную атмосферу этого гостеприимного борта? – бесцеремонно влез в разговор грубый и невоспитанный Джосф. – Я только что слопал белую, между прочим, а госпожа давно нуждается в…
Спасибо за беспокойство, Джо, – поблагодарила слугу Эллен. – Что б я без теб… без вас делала.
О, конечно, конечно, заходите, гости дорогие. Вы, наверно, хотите отдохнуть с дороги?
Это уж точно. Только нам вначале необходимо…
Да уж ВИЖУ, – совершенно другим, донельзя серьёзным тоном произнёс Избранный. – Если б я интуитивно не ведал, что ты – это ты, дружище, уже бы прикидывал, кому жареную уоханятину сбагрить по дешёвке… Не дёргайтесь, ребята, ззмеючище уже отваливает, хвост показал, не расслышит.
Неужто настолько реалистично?
Не то слово. ЖУТЬ. Я вас уже сфоткал для рекламного проспекта, буду хвастаться клиентам, что даже уохи ко мне ползают на поклон с накопившимися вопросами.
При этих словах хозяина Макс Отто Эмберг во всю пасть ухмыльнулся, выставив многорядные зубищи, и поводил вверх-вниз чешуйчатой плёнкой, прикрывавшей правое глазное углубление. Будто заговорщически подмигнул Камерону.
– А что с нами не так? – удивлённо осмотрела себя Эллен. Ничего необычного не увидела. Нормальная одежда, обувь, руки-ноги, живот, грудь… всё как у людей. – Не хвосты же у нас повырастали?
Хозяин космобазы улыбнулся шире ушей, точно она отпустила убойнейшую шутку.
– С вами-то Так. Но могли и настоящие уохи завалить. Я в шлюз всех подряд запускаю. Пароль для понту, предварительный тест. Если не понравится какой- нибудь из трёх ответов, пуляю предупредительный, и лишённые чувства юмора калеки, а также уроды, не способные выдать трёхэтажный период, улепётывают на полном вперёд… Уохов я бы вряд ли пустил дальше шлюза. Хотя они ни разу ещё не приходили, не тот народ, чтобы верить в мистику. Ребята, оборачивайтесь быстрее, а то блевану, не обессудьте. Даю воздух.
Раздалось сердитое шипение. И в шлюз, вытесняя нормальную атмосферу, хлынула смесь ядовитых газов.
Как минимум каждая пятая молекула в смеси была КИСЛОРОДНОЙ. … Обратная трансморфизация, несмотря на опасения, произошла почти без обмороков и шоковых состояний. Сознание потерял, неожиданно для всех, только Ошима-сан. На секундочку, но всё же. Оказывается, из четверых ослабленнее всех он, а не…
Без психологической травмы у Эллен, конечно, не обошлось, но она стоически держала себя в руках.
И Джо наконец-то мог дышать свободнее. Госпожа не подвергается непосредственной ежесекундной опасности. Телохранитель может расслабиться чуть- чуть.
Но не более. Опасностей во Вселенной видимо-невидимо. Неусыпная бдительность уменьшает долю невидимых.
Антропоидный робот ждал их в коридоре за внутренней мембраной шлюза. Рядом с ним стояло подобие колёсной тележки с пятью креслицами. Корпус автомата был всячески украшен разнообразными фенечками и фишками, а на полукруглой башке кокетливо примостился беретик.
Камердинер транспортирует вас и покажет каюты, – проинформировал голографический Камерон, спроецированный металлопластовым слугой.
Камердинер – это должность или кличка? – поинтересовался Макс Эмберг.
Имя, – был ответ.
А я думал, семейная фамилия…
Мне импонирует ваше чувство юмора, молодой человек. Заходите как-нибудь, поболтаем за рюмочкой.
Они примостились на сиденьях, и робот быстро покатил тележку по сводчатому коридору. Пришлось вцепиться в подлокотники, чтобы не вывалиться.
– Номер-люкс для новобрачных! – торжественно произнёс хозяин, когда транспортёр притормозил у одного из люков, – приятного отдыха, Младшие.
«А он совсем не глуп, этот дядюшка», – подумала Эллен.
Подавая правую руку Эллен, а левой прижимая к боку сумку, Эмберг-младший подумал: «Счастье, что меня с Джо сюда не поселили… Дядя-то светло- синенькой окраски, явно».
Спасибо, Кам. Мы ценим вашу заботу, – поблагодарила леди Младшая.
Ну и ну! – вырвалось у Макса Отто, когда они вошли внутрь.
Каюта действительно была интерьирована как номер для молодожёнов в какой-нибудь пасторальной провинциальной гостинице. Кичливо, конечно, аляповато и помпезно, рюши и оборочки, драпировки с цветочками и подушечки везде, но кровать… Великолепна, вне всяких сомнений. Огромная, застланная чистым, пахнущим свежестью бельём, с «думающим» матрасом… Такая кровать стоила очень недёшево, и спросом пользовалась далеко не у фермеров и рабочих.
У Макса год назад было таких несколько.
– Как тебя занесло-то в эту глухомань? – спросил он, но кровать оставила его вопрос без ответа. Если бы она отвечала всем, кто на ней лежал, то была бы чем угодно, но не роскошным ложем аристократов.
Монополию на ответы в этом ДОМЕ держал Лукас Стефан Камерон.
Сил «новобрачных» хватило только на то, чтобы принять душ. До кровати они добрались уже в состоянии автопилотирования, в обнимку, поддерживая друг дружку, не размыкая объятий рухнули и тотчас же провалились в глубокий сон.
