Лучше будь слизеринцем!

– Запястье сломано, – проговорила тренер, наклонившись над гриффиндорцем, лежащим в траве. – Давай, подымайся, ничего страшного.

Она повернулась к ученикам:

– Никто из вас не сдвинется с места, пока я отвожу этого мальчика в больничное крыло! Если кто-нибудь дотронется до метлы, то вылетит из Хогвартса прежде, чем успеет сказать слово «квиддич». Пойдём, милый.

Не раньше, чем они оказались вне зоны слышимости Хуч, Драко разразился смехом:

– Нет, вы видели его лицо, этого придурка?

Некоторые слизеринцы захихикали вместе с ним, но Гарри бросил на них сердитый взгляд.

– Замолчи, Драко, он же ранен. Посмотрел бы я на тебя со сломанным запястьем!

– Ты что, переживаешь из-за идиота Лонгботтома? – спросил Драко. – Тоже заступаешься за этого нытика? – он адресовал свою ухмылку Миллисент, которая свирепо уставилась на него в ответ.

Кровь прилила к лицу Гарри:

– Просто я не издеваюсь над людьми, которые не виноваты в том, что…

– Может, тебе следовало стать гриффиндурком, Поттер, – съехидничал Забини. – Тогда бы ты мог защищать неудачников, со всеми удобствами расположившись в башенке среди облаков.

– Заткнись, Забини! – рыкнул Гарри. – Помнишь правило номер один?

Забини сердито глянул на него, но рот закрыл.

– О, смотрите, – вдруг воскликнул Драко. – Это же та самая штуковина, которую прислала Лонгботтому его бабка.

Он что-то подобрал в траве и высоко поднял руку. Стеклянный шарик был заполнен белым дымом и сверкал на солнце.

– Эй, это же Невиллова напоминалка! – крикнул Рон.

Гарри подошёл к Драко.

– Дай её сюда.

– С чего бы мне это делать? Может, я хочу оставить её где-нибудь, чтобы Лонгботтом потом поискал. На дереве, например.

– Дай сюда!

Драко запрыгнул на метлу и поднялся в воздух, в два счёта оказавшись у самых верхушек деревьев.

– Ну, давай, возьми её у меня.

Не успев даже подумать, что делает, Гарри схватил свою метлу. Кровь шумела у него в ушах, когда он с силой оттолкнулся от земли. Он взмыл вверх, и ветер трепал его волосы, когда он набирал высоту; Гарри вдруг понял, что был рождён именно для этого, рождён, чтобы летать. Он летел, и это было легко. Это было прекрасно.

Он потянул древко метлы на себя и поднялся ещё немного выше, резко развернулся и оказался лицом к лицу с Драко. Гарри протянул руку:

– Отдай мне её! – сказал он вполголоса.

Драко покачал головой. Его голос тоже звучал тихо, по негласному уговору каждый из них старался, чтобы это осталось между ними.

– Никто из них не пощадит слизеринца, помнишь, Гарри? Зачем тебе всё это?

– Нет, я так не могу. Парень напуган и чуть не убился, и он ничего не сделал тебе или кому-нибудь из нас. Я не могу допустить, чтобы ты разбил подарок его бабушки.

– Ну, как знаешь, – ответил Драко. – Но прежде тебе придётся его поймать.

Гарри нахмурился и осознал, что именно имел в виду Драко, когда подбросил шарик в воздух, а сам стрелой помчался к земле.

Гарри видел, словно в замедленной съёмке, как шарик взлетает, а потом начинает падать. Он наклонился вперёд и направил метлу вниз, наращивая скорость в почти вертикальном пике; ветер свистел в ушах, заглушая возгласы людей внизу; Гарри вытянул руку и в футе от земли схватил шар, вовремя ловко выровнял метлу и мягко скатился на траву, сжимая в кулаке напоминалку.

– МИСТЕР ПОТТЕР!

Его сердце рывком ушло в пятки – к нему стремительно приближался профессор Снейп, чья чёрная мантия развевалась, взметнувшись за спиной наподобие крыльев летучей мыши; тёмные глаза его опасно сверкали; за ним едва поспевала профессор МакГонагалл.

Трепеща от нехорошего предчувствия, Гарри поднялся на ноги.

– Более глупой, идиотской, бездарной выходки и представить себе нельзя! – прорычал Снейп, угрожающе надвигаясь на Гарри. Декан выхватил у него напоминалку и передал МакГонагалл, даже не взглянув на женщину.

– Вы могли свернуть свою бесполезную шею!

– Профессор, он не виноват...