посуду. Гарри продолжал работу, нож в его руке двигался автоматически, и было непонятно, почему декан продолжает следить за каждым его движением.
— Ваш шрам воспалён.
Гарри вздрогнул, и нож прорезал грудные мышцы препарируемой жабы, чудом не задев его пальцы. Хотя слова Снейпа не являлись вопросом, но было понятно, что он ждёт ответа.
— Да, сэр, — Гарри стиснул челюсти.
— Почему?
Жалея, что не видит выражения лица Снейпа, Гарри пожал плечами:
— Болел.
Последовала продолжительная пауза, потом профессор спросил:
— Стало быть, у вас снова ночные кошмары?
Очень хотелось сказать «Только когда мне выпадает шанс поспать, что случается довольно редко, грёбаный ты ублюдок», но это вряд ли привело бы к чему-нибудь хорошему. Он бросил очередную печёнку в миску. Врать не было смысла — в любом случае он должен рассказывать Снейпу о таких вещах, хоть тот и был подлым гадом, бесцеремонно лезущим в мозги и несправедливо назначающим отработки. Кроме того, было бы страшной глупостью скрывать информацию, которая могла бы помочь найти того, кто пытался убить Гарри. Всё это понятно, но как же он злился на профессора! С еле заметным вздохом Гарри сказал:
— Нет, сэр. Шрам заболел на вчерашнем уроке ЗОТИ.
Снова длинная пауза.
— Почему вы сразу же не сообщили мне об этом?
«Да потому что ты всегда чертовски доброжелателен», — подумал Гарри.
— Боль прекратилась, как только я вышел в коридор. Тедди отвел меня к мадам Помфри, — Гарри не стал рассказывать, что другу пришлось его уговаривать, — и она дала мне лекарство. Так что всё в порядке.
— Шрам перестал болеть, как только вы покинули класс? – спросил Снейп и передвинулся так, что Гарри стало видно его лицо. Профессор был еще бледнее, чем обычно, если это вообще возможно.
— Ага. То есть да, сэр. Но я не собирался прогуливать урок. Он, правда, перестал. Как будто бы заикание Квиррелла воздействует на шрам.
Снейп резко вздёрнул голову и впился в Гарри тёмными глазами:
— До этого ваш шрам когда-нибудь болел в присутствии профессора Квиррелла?
— Э-э-э, — Гарри пришлось с минуту подумать над вопросом, при этом он продолжал расчленять жабью тушку, извлекая косточки.
— Кажется да, сэр. В смысле, я не знаю, в его присутствии, или просто из-за того, что он иногда смотрит на меня. Один раз такое было за завтраком.
Снейп задумчиво кивнул и сжал губы, наблюдая за Гарри.
Нож замедлил движение — Гарри колебался:
— Вы думаете, он тот, кто хотел меня убить?
— Ммм… возможно, мистер Поттер. Я непременно выясню, какую угрозу он представляет. И я попросил бы вас быть очень осторожным и ни в коем случае не оставаться с ним наедине. Вы меня поняли?
— Да, сэр.
Гарри вернулся к работе и несколькими взмахами ножа разделался с очередной жабой, отправив кости в отходы, а органы и кожу разложив в миски.
Когда он потянулся за следующей тушкой, Снейп сказал:
— Это всё. Вы свободны.
Наученный горьким опытом, он не стал задавать вопросов, тем более что в последнее время дополнительные отработки его порядком доконали.
— Спасибо, сэр, — и быстренько прибрал за собой.
Снейп все еще смотрел на него, но уже не сердито, а с тем пустым выражением лица, которое означало, что он озадачен или расстроен. Гарри не решился спросить, в чем дело, и поспешил уйти; он вернулся в слизеринскую гостиную достаточно рано, и у него осталось время посмотреть домашнюю работу перед сном.
Может, не такой уж Снейп и ублюдок…
Глава 22
Ранее:
Северус проследил, как захлопнулась дверь за мальчишкой, и тяжело вздохнул. Поттер оказался гораздо более уступчивым, чем можно было ожидать – совершенно не таким, как Джеймс чёртов Поттер в похожих обстоятельствах, это точно. А Северус прямо-таки жаждал услышать бурные возражения и нахальные реплики, чтобы найти оправдание своему глубоко укоренившемуся предубеждению против мальчика. Но увы. Даже получив дополнительное наказание, а сверх того и оскорбление, Поттер остался вежливым и покорным.
Какая досада.
