— Ну, все говно, быстро на экзамен, соберитесь в экзаменационной комнате, — позвала всех Аза. Куча придурков, ковыляя, кое-как переползли в соседнюю комнату.
— А сейчас, свиньи представьте, что Гуру Рулон ушел, покинул эту Землю, чем вы тогда займетесь? — спросила Ксива.
Все так и сели. По недоуменным рожам было видно, что никто не задумывался даже над этим вопросом, беспечно полагая, что счастливая жизнь с Гуру Рулоном будет вечно.
— Ну что, Вонь Подретузная, отвечай, — сказала Аза.
Вонь стала напрягать мозги, которых впрочем, и не было, а потом кое-как промямлила:
— Ну, если бы такое случилось, конечно, даже страшно себе представить, — стала она разыгрывать страдальческую мину, — ну тогда я бы…, - тянула она время, — вообще я умею шить, я бы шила вещи, так бы зарабатывала себе на жизнь.
— Ебаный карась, приплыли, так вот ты чему научилась за четыре года в Рулон-холле — с негодованием сказала Элен. — Эх, и ничтожество же. Ни хуя так и не поняла.
— Ну, Мудя, а ты че нам скажешь? — продолжила необычную беседу Ксива. Муд почесал затылок, поковырял в носу, похмурил брови и разродился наконец:
— Ну, я бы сначала первым делом, посчитал, сколько у меня в кармане денег, хватит ли до дому доехать, — стал он строить из себя супер-практичного чувака, а сам того не подозревая, раскрывал всем свое ничтожество.
— Ну, ну, так, свинья, — а что дальше? — спросил Нандзя, как дальше жить ты будешь после этого?
— Ну, буду книги писать, — неуверенно промямлил Мудя.
— Ха-ха-ха, ну ты и насмешил, — смеясь, сказала Элен. — И о чем это ты интересно будешь книги писать, а, гандон? О том, как мама жопу подмывала?
— Ну, почему? — обиженно пробурчал Мудило. — Буду про Рулона писать, чему он учил, чтобы все узнали.
— Да, представляю, что он там напишет, блядь да че ты там вообще можешь написать, если ты сейчас ни одного экзамена не можешь сдать, — взбесилась Аза.
— Ты же нихуя не знаешь, что ты в своей книге напишешь, — не унималась Ксива.
Мудя своей тупорогостью только еще больше заставлял людей беситься на себя.
— Ну, я же слышал, что Рулон говорил, то и напишу, неужели я совсем такой дурак?
— Ты верно догадался, а ты что, лучшего о себе мнения был? — спросила Элен.
Но Мудя никак не хотел соглашаться с тем, что он ничего не знает, а продолжал мнить себя Наполеоном, воображать, что он пишет огромные тома книг как «Путь Дурака» и даже лучше, и все читают эти книги и ему, «Великому», поклоняются.
— Все понятно с тобой, урод, — не выдержала Аза, — если ты такой Великий, зачем же тогда бы ты к маме поехал, с мамой книги что ли писать будешь?
— Ну нет, — просто нужно же сначала какое-то время, чтобы адаптироваться, а потом все начать, — продолжал упорствовать во зле Мудя.
— Эй, Гурун, давай теперь мы тебя послушаем, че скажешь, а? — спросил Гну.
Гурун пока слушал ответы своих собратьев, похоже продумал ебанутый план и раздухаренный, стал активно, эмоционально балаболить свой шизофреничный бред.
— Ну, если такое случится, то я продолжу дело Гуру Рулона, я буду собирать группы людей, проводить костры, буду записывать аудио-, видео- кассеты, и слово Гуру Рулона будет услышано всеми.
— Молодец, говно, — оборвала его Ксива, — мечтать ты горазд, дебил. Че же ты такой всезнающий не «б», ни «м» не можешь рассказать ни по одному экзамену, даже не знаешь о пяти шаманских душах.
— Че же ты сейчас не создаешь видео, аудио кассеты, когда Гуру Рулон здесь, что тебе сейчас-то мешает? — спросила Аза.
Гурун задумался в поисках новых гнилых оправданий. И, наконец, придумал.
— Ну, сейчас я не могу, есть другие дела и сейчас как-то все не так, я же делаю, что могу, — мямлил Лысый.
— Эх, и ничтожества вы все. Столько лет в Эгрегоре, и ни хуя не поняли, кто вы есть на самом деле, — начал учебу Гну, — неужели вы до сих пор не осознали, что без Гуру Рулона вы просто ноль без палочки, кем вы были до Эгрегора, кем вы были без Гуру Рулона?! — уже с какой-то внутренней болью стал спрашивать Гну.
— А ну, давайте отвечайте, — поддержала его Ксива.
— Ты кем был без Мастера? — набросилась Аза на Гуруна.
Тот сразу опустил глаза вниз, заерзал на жопе и еле проговорил, тяжело вздохнув:
— Хирургом в своем поселке, отцом семейства.
— Говно, лекарь из села Лохня, — подытожила Ксива. — Так бы и сидел в своей деревне, света белого не увидел, спиногрызов бы своих выращивал, жене своей, бомжихе, прислуживал.
— А сейчас по заграницам разъезжаешь, — поучал Сантоша, — не работаешь, на семью не батрачишь как папа Карло, все тебе в ноги кланяются.
— А ты ни хера не ценишь, урод, только срешь, — разбесилась Элен и пренебрежительно пнула его ногой.
— Ну, это же было раньше, — стал делать слабые попытки оправдаться Гурун, — а сейчас же я изменился.
— Изменился? Это в чем интересно? — удивленно спросила Аза, — это тебе только кажется, что ты изменился, а на самом деле как был свиньей, так и остался, ты же все делаешь на энергии Гуру Рулона, пока ты в Эгрегоре, а останься один, опять в говно погрузишься, в котором и был.
— Ты посмотри, — продолжал Сантоша, — стоило вас всех одних оставить на полгода, как вы сразу расслабились, новых книг не изучали за это время, разминки не делали, даже йогой никто не занимался, и ты после этого говоришь, что сможешь продолжить дело Рулона, урод!
— Хватит уже обольщаться, говнососы, — разбесился Нандзя, обычно такой тихий и спокойный, — посмотрите, вы за это время даже реагировать правильно не научились.
— Не можете посмеяться над собой, говна, — учила Ксива, — чуть что, сразу чморитесь, а Рулон как реагировал, а, уроды, отвечайте, ну?
— Он наблюдал за собой, постоянно думал о духовном развитии.
— Смеялся над собой, его даже за это называли «человек, который смеется».
— Еще он постоянно любую ситуацию использовал для осознавания себя, хотел просветлеть, — говорили все наперебой.
— Ну вот, что же вы-то так не поступаете, вы у кого учитесь — у матери своей или у Гуру Рулона? — задала вопрос Элен.
Все опять опустили головы и сникли.
— А ты, Нарада, что отсиживаешься? — заметила Ксива, давай отвечай, что ты будешь делать без Гуру Рулона?
— Ну, мы бы с Синильгой нашли место, где остановиться, поехали бы сначала к моим родителям или нет, лучше к ее, — стал решать неразрешимую проблему Нарада.
— Ну все, блядь, уроды, — взбесилась Элен, — а вот Гну, в отличие от вас, сказал, что если бы он остался без Мастера, он пошел бы в пещеру, сорок дней постился и с молитвой умер, так как человек понимает, что без Мудреца он ни на что не способен, а чем в говне жить со всеми мышами, как быдло, то уж лучше умереть по-человечески с молитвой.
От такого знания все так и охуели и не могли даже слово проговорить. Уж о таком-то точно никто никогда не задумывался.
«Вот это ни хуя себе, — подумал Мудя, — я умирать-то точно еще не хочу, пожить охота, посвинить, порасслабляться, да, видимо, я совсем сгнил! Эх, где часть моя духовная, совсем запутался».
«Странно, зачем голодать и в пещере сидеть, — раскидывала своими куриными мозгами Синильга, — ведь можно петь, танцевать, не обязательно же батрачить на заводе».
— А я не буду семейку заводить, — решилась она высказаться вслух, — я буду певицей, буду
