бы свидетель, а теперь нас тут обоих уроют!»
Трясясь как овечий хвост, Рыба тупо и безвольно шла за своими мучителями. Они завели их в лес и обменялись между собой какими-то знаками.
«Что? Что? Что они делают? Какие дают друг другу сигналы? О чем они «переговариваются»? — Паниковала овца — Все! Теперь-то мне точно пришел конец!»
Неожиданно их стали разводить в разные стороны. Хачик поволок Людку в одну сторону, а русский с рыбой пошел в другую.
«Ага! Нас разделяют, чтобы перебить по одиночке!» — Мелькнула в голове у Рыбы мысль.
— ну что, красавица, попалась?! Пошли. Сейчас я тебе веселье устрою! — Разя перегаром, глумился уродец.
Только сейчас Рыба увидела, какой он плюгавый, мелкий, низкорослый и отвратительный. «И такой меня сейчас будет трахать? О, Боже! Холмогорцев по сравнению с ним — ну просто Аполлон какой-то! Господи! Фу! Уродство жизни». — Так думала Рыба, тупо следуя за своим мучителем, который еще сильней заломил ее руку, дабы она не вырвалась.
«Ой, а если он заразный? — В первый раз за все это время подумала Рыба. — А если у него сифилис какой-нибудь? Ой, мамочки мои! Но это не страшно, лишь бы не убивали. Сифилис и вылечить, говорят, можно. А если меня убьют, то это уже не вылечишь, блин! А если я забеременею от этой пьяной скотины и родится какой-нибудь урод? О, Боже, ну почему я не послушалась Людку? А ведь она была права! О, Господи, только бы меня не убивали! Только не это!» Так рой самых сумасбродных мыслей крутился в ее тупой башке.
— Тпр-р-ру, стоять! — Скомандовал урод.
Рыба встала, чувствуя, как ужас и отвращение накатывают волной в грудь. Коленки затряслись. Русский, не отпуская руки Рыбы, повернулся к ней лицом и неожиданно дал ей подсечку сзади. Рыба рухнула как подкошенная, рука вырвалась и на какое-то мгновение она выскользнула из рук своего мучителя. Но в следующую же секунду он свалился на нее и придавил своей тушкой. Рыба, почуяв слабость, попыталась было вырваться, но получила такую звонкую зуботычину, что у нее звездочки полетели из глаз в разные стороны.
«Ух тварь, крепко держит! Теперь мне уже не вырваться! — Еле соображала после удара по морде Рыба. — Ну что-ж, придется все терпеть? Только бы они не убивали нас!»
Так Рыба цеплялась за свою ничтожную жизнь, как поп за кадило и готова была терпеть любые трудности, тяготы и лишения, лишь бы продолжать существовать и мучаться. Так же мучаются очень много людей подобно рабам, прикованным к веслам на галерах.
— А! Так ты еще и вырываешься! — Взбесилась пьяная скотина. — Ну, я тебе покажу, где раки зимуют!
И тут же он надавил ей локтем на горло. Рыба захрипела, глаза выкатили из орбит и она стала вырываться.
— Лежи тихо, а то удавлю! — Прошипел уродец, еще сильнее придушив ее.
«Ну все, пиздец! — Мелькнуло в помутившемся рассудке у Рыбы. — Притворюсь-ка я мертвой!» Имитируя смерть, Рыба расслабилась и легла неподвижно. Этого-то и надо было пьяному ублюдку.
Быстрыми расторопными движениями от стащил с Рыбы ее грязные рваные штаны, расстегнул свою ширинку и вынул из нее свой висячий хуй. Еще придерживая ее на всякий случай одной рукой, другой он пытался всунуть свой шланг ей между ног. Но из этого ничего не выходило. Видимо, интенсивная напряженная борьба с Рыбой отняла у него много сил.
Видя это, он положил свою письку Рыбе между ног и улегся на ней, стараясь успокоить дыхание.
«Фу! Как воняет! — Думала Рыба. — Как тысяча кошек ему в рот насрали! Хорошо, что еще целоваться не лезет!»
Между тем, русская свинья отдышалась и помаленьку стала приходить в себя. Его хуй стал чуть-чуть расшевеливаться и согреваться. Уже перестав держать Рыбу за горло, он навалился ей на грудь и начал елозить своим обрубком пытаясь попасть им в пизду. Кое-как соображая спьяну, он с трудом справился с этой задачей, но, черт возьми, там было сухо, как в пустыне Сахара. И его «дуло» никак не могло попасть туда, куда нужно. С минуту пьяный урел подумал, но так ничего и, не придумав вдруг начал ебать-ебать- ебать Рыбу с собачьей скоростью. Его желудь елозил туда-сюда в бешенном темпе, как будто он боялся, что Рыба опять начнет вырываться и он не успеет обкончаться.
Рыба лежала чуть живая и со страхом, ужасом и отвращением думала: «Господи, быстрей бы все это кончилось! Блин, как будто не мужик меня ебет, а собака какая-то. А хуй у него, ну прям чуть толще пальца! Бывают же на свете такие уроды! За нормальными мужиками бабы косяками бегают, а такие — вот дебилы кого-то насилуют. Уродство жизни! Эх, не послушала я Людку…»
Пьяная скотина вдруг засопела, задвигалась в темпе отбойного молотка, все чаще и чаще, а потом замерла и беззвучно застыла с остекленевшими глазами.
«Это еще что такое?! — Мелькнула в голове у Рыбы. — А-а-а!!! Не прошло и полгода!»
Из обрубка у пьяной сволочи стало фонтанировать, писька конвульсивно задергалась. Уродец обмяк и всей массой навалился на Рыбу.
«У, сука! Итак чуть не придушил, а тут еще и валяется на мне! — Злобно подумала жертва своей глупости. — Ну и сколько так будет продолжаться? Я ему что, кровать что-ли? У, сволочь! Маленький такой, а тяжелый! Видно говна много в нем — вот почему! Как еще таких земля носит?!»
Рыба сделала попытку выкарабкаться из-под ненавистного уродца, но тот засопел, недовольно забурчал и еще сильней вцепился в свою жертву.
«И что, я теперь ему всю ночь подстилкой буду?! В прямом смысле?!»
Вдруг неподалеку раздался окрик. Русский лох поднял голову и прислушался. Но все было тихо. — А, показалось! — Отмахнулся он, и опять навалился на свою подстилку и захрапел.
— Эй, Ванно! Ванно, сколько тэбя можна зыват?! — Послышалось уже где-то поблизости.
— А?! Что?! — Тут же вскочил русский. — Кто меня зовет?
— Ты что, ужэ совсэм спьяну голова потэрал? Эта жэ я, Ахмэд?! Иди, там Луда ужэ жыдёт тэба! А иы тута вот с нэй пагаварым.
«Да-уж, конечно! — Мысленно огрызнулась Рыба. — Все бы так кого-то ждали! Веселье-да и только!»
Но не успела она и глазом моргнуть, как русского как будто след простыл.
«Фу, слава Богу, хоть отдышатся спокойно можно!» — Облегченно подумала Рыба, вставая с земли и надевая свои задрипанные штаны. Но радоваться было рано. Нерусь подступился к ней и начал говорить:
— Послушай, эта тэбя завут Рыба?
— Да, меня.
— А правда, Луда сказала, что ты ещо девочка?
— Да! Но он меня обесчестил!!!… Автоматом выпалила Рыба. И тут же закусила губу.
— А, ну раз так, — Задумчиво произнес хачик. — Ну, что тогда подэлаешь?! Тагда лажис.
«Елки-палки, но ведь я могла ответить совершенно по-другому! — Бешено переживала Рыба. — и он мог меня не тронуть!»
Но было поздно. Хачик подошел к ней и взял в руку прядь ее волос.
— Какой у тэбя красивий волос! Эта твои?
— Ну да, а чьи же еще?!
— Ты бэлый и волос у тэбя бэлый! Как эта странна! У нас наобарот жэнщина черный и волос у нее черный! У тэба наоборот. Ти красывый!
Рыба не знала как реагировать на его слова, особенно после того, как он пять минут назад лупасил ее по башкене.
— Ну давай лажис! — Приказывал хачик.
Видя, что Рыба не повинуется ему, он подошел к ней и точно таким же движением, как и его товарищ, дав подсечку, повалил несчастную жертву своей дурости на землю. Та упала как подкошенная. Сил сопротивляться у нее больше не было.
Хачек машинально взгромоздился на нее и начал гладить ее по волосам.
