воображая, как она опишет, какая она крутая, бля, не в рот ебать, два пальца обоссать.
«Ага, прославишься ты, — злорадно ответил долбоебический ум, — надо же про себя все говно писать, всю правду».
«Во, бля в натуре, — приуныла Подстилка. — Может не писать тогда? Не, нельзя, сама же напросилась, че теперь про меня подумают. Во бля, во бля», — погрузилась дура в свою любимую чмошную атмосферу.
«Пошла нахуй, сука!», — вдруг забесилась она на мамашкин голосок в репе и яростно застучала по клаве.
Когда Мудя с Подстилкой с истошными криками «Здесь просветляют!!!» ломанулись из Рулон-холла, жизнь сразу же повернулась к ним своей вонючей задницей. Иначе не могло и быть.
— Вот блядь, у нас осталось десять рублей, — бесился Мудя, неистово ковыряя в носу и считая мелочь, — вот с-с-сука, завтра жрать нечего будет. А ну, давай, пошарь по карманам, может у тебя че есть.
Подстилка покорно стала выворачивать все возможные карманы на штанах, на кофте, куртке, на сотый раз перетрясла свою замызганную сумку и даже в трусы заглянула, но, кроме засохших огрызков, крошек и прочей хуйни, ничего не нашла.
— Надо что-то делать, твою мать! — еще больше приходил в бешенство Мудя, расхаживая туда-сюда по маленькой комнате метр на метр, — это ты во всем виновата, свинья тупая!
— Почему? — зачморенно спросила Подстилка, заранее сжавшись от страха, ожидая очередной гычи.
— То, блядь, ей булочку купи, то, нахуй шоколадку, то еще какую-нибудь хуйню, а теперь хоть с голоду подыхай!
— Но ведь вы тоже много всего кушали, — попыталась возразить Подстилка жалобным голосом.
— Ты че охуела, дура, ну-ка заткнись, лучше бы подумала, как мы теперь жить будем!!!!!!
«Да-а-а, раньше об этом думать надо было, когда от Рулона решили свалить — как всегда несвоевременно подумала про себя Подстилка, — в Рулон-холле мы жили как у Христа за пазухой: жри — не хочу, кучу шмоток покупали, проблем не знали, думали, что так будет всегда. А вот теперь самим крутиться надо. А как? Хуй его знает. А ведь Рулон всегда говорит, что прежде чем сделать какой-то шаг, нужно хорошенько подумать, все взвесить, увидеть не только хорошие стороны, но и плохие, чтобы не обольщаться, а реально видеть, что тебя ждет, если ты это сделаешь. Но ни я, ни Мудя не хотели смотреть правде в глаза, не хотели слышать то, что говорит Рулон, а просто пошли на поводу своей поебени, а теперь пальцы сосем. Вот, блядь, говно!»
— Короче, надо срочно открывать свою школу, тогда у нас будет куча бабла, — нервно говорил Мудя, буквально уже выворачивая свой нос наизнанку от волнения.
— А как мы ее откроем? — зачморенно спросила Подстилка, удивленно поглядев на своего хренова прынца.
— Молча. В Инете! Так нас никто не будет знать, нам никуда особо ходить не надо, будем дома сидеть и бабки только получать, поняла? — зыркнул на нее своим звериным взглядом Мудя, а затем резко ринулся к стопке книг по компьютеру и стал тщательно их рассматривать.
— Так это же надо хорошо Интернет знать, компьютер, — промямлила Подстилка.
— Не дурак, сам знаю. Хули, бля, я че зря красный диплом имею. Ща накупим с тобой кучу книжек по компу, я их быстренько изучу, и начнем денежки клепать.
— Так на что же мы их купим, если у нас только десять рублей осталось? — удивилась Подстилка.
— Н-да-а, и правда, — немного приостыл в своем вспыхнувшем энтузиазме Мудя, — интересно, а что бы Рулон сказал в этой ситуации делать?
— Наверное, просить у кого-нибудь денег, — неуверенно промямлила Подстилка.
— Ага, вот ты сейчас пойдешь сама и будешь просить, — тут же взорвался Мудя, понимая, что просить он просто не способен, — я че, лысый что ли просить, нахуй надо. Да и у кого просить, у этого пидора отца что ли? Да я лучше сдохну, чем у этого старпера че-то попрошу, пусть он подавится своими копейками, — завелся не на шутку Мудя так, что Подстилка пожалела, что об этом заикнулась.
«Не-е-е, уж просить-то я точно не стану, — заговношился Мудя про себя, — уж сильно сложная для меня эта практика, — вспомнил он жуткий дискомфорт, который наваливался на него не так давно во время «страшных костров», когда ему надо было проситься в туалет, пожрать, и он ничего не мог сделать, потому что мать такому никогда не учила, а, наоборот, готова была до гроба из ложечки кормить, тварь поганая, — я че, долбоеб что ли, только смылся от этих практик, и тут я еще буду у мышей просить. Ну, нахуй».
— Что же мы будем тогда делать? — забеспокоилась Подстилка, наблюдая за нахмуревшейся пачкой Муди.
— А помнишь, ты рассказывала, что страдала клептоманией? — вдруг оживился Мудя.
— Ну, и что, — обиделась Подстилка, — это уже в прошлом, — Рулон же сказал, что воровать это плохо.
— Дура, блядь! Рулон говорил, что все понятия в мире относительны, то, что сейчас хорошо, может в любой момент стать «плохо», и наоборот, — разумничался Мудя, — так что в нашей ситуации воровать — хорошо. Ведь, если мы наворуем кучу книжек, то потом сможем создать школу. Со временем будем привлекать людей в Рулон-холл. И у самих бабло будет, в и Рулону поможем в распространении Знания. Разве это плохо? — с напором спросил Мудя, злобно посмотрев в глаза Подстилки.
— Хорошо-о-о-о, — промычала та, не зная, чему и возразить.
Так два урода, ловко оправдав свое ничтожество, поперлись в самый крутой книжный магазин в своей деревне.
«Главное, свою жопу сберечь, — нервно думал Мудя, идя быстрым шагом по направлению в магазин, — весь огонь пусть Подстилка на себя берет, тем более, у нее уже опыт есть в этом деле. Ща пришугну ее, как следует, и она все сделает как надо».
— Поняла!? — орал Мудя, дико вытаращив глаза на тупую пачку Подстилки.
— Ага, — беспечно кивнула та, размякше глядя на Мудю своими выцветшими глазенками.
— Запомни, сука! Я прусь до кассы затирать им очки, ты сразу за мной и выплевываешься из магазина с нашими книжечками! — Мудя гадко заржал.
— Ладно-ладно, идем, — нетерпеливо пропиздела ветреная тварь, не придавая словам Муди никакого значения. Набитая говном дура считала себя самой умной и не утруждала себя слушанием, считая, что она все знает лучше других. Если бы она тогда знала, что из-за этого ей придется провести веселые часы с ментами, то была бы повнимательней к словам Мудилы.
— Смотри мне!!! — погрозил принц Подстилки охуенным кулаком, который не раз припечатывал ее к стенке, размазывая сопли и кровь по ебалу. Но, привыкнув всегда залупаться, она сделала рожу кирпичом, которому все нипочем, и оттолкнув кулак, уверенно попиздярила в магазин. Сегодня она как никогда была уверена в своем величии и радостно представляла, как спиздит все, какие только можно книги.
В магазине было три книгопокупателя и две дебильные курицы-продавщицы, которых Подстилка обворовывала уже не раз, безбожно пиздя книжки, в которых теперь со страстью копался Мудя, пытаясь выучить, шо такое компухтер и с чем его едят. Эти книги теперь у него были даже заместо ебли, шо было весьма странно, и Подстилка тихо удивлялась и радовалась таким разительным переменам, так как теперь он не пытался напрыгнуть на нее раз в час, а просиживал целыми сутками за компьютером.
Подстилка поперлась по магазину, тупо пялясь на полки, заставленные книжками. Какого только дерьма тут не было: и педик Лермонтов, и блядун Пушкин, и шизофреники чинеллингисты, и учебники по
