Только что повторил беседу о Хейердале для тех, кто в прошлый раз был на вахте.
Живу неприкаянно. В основном бью баклуши — то ли полпред «Тигриса», то ли лектор, то ли связной.
Игорь Антонович смеется: «Ты — заложник. Выйдут из строя машины «Славска» — выдам тебя разъяренной команде».
Шутка, если разобраться, не очень веселая.
Наш «Тигрис» не приспособлен для современных скоростей, буксировать его — значит плестись еле- еле. Так на «Славске» и поступают. Однако судовые двигатели рассчитаны на совсем другой режим, при 25 оборотах в секунду они глохнут, при 32 — вибрируют, вот и задача — держать не менее 27 и не более 32, интервал узок немыслимо, не говоря уже о там, что полного сгорания топлива в таких условиях не происходит и потом придется машину если не ремонтировать, то всю насквозь чистить и промывать.
Это мне объяснил Дед, то бишь старший механик «Славска» Николай Николаевич Умрихин. Объяснил, вздохнул и пошел в машинное отделение — проверять, какой ценой достается интервал.
Держу достоянную связь с Туром, сообщаю на «Тигрис» координаты, сводку погоды, обмениваюсь новостями. Похоже все это на телефонные звонки в соседнюю комнату или на кадры из «Волги-Волги», где гражданин Бывалов кричит из окна кучеру: «Гараж, я вам звоню, возьмите трубку!»
Поговоришь, выйдешь на корму, а «Тигрис» вот он, переваливает с волны на волну, и фигурки видны на палубе, и можно различить, кто чем занимается. Близок локоть, да не укусишь.
Сегодня уже 7 декабря. Вернее, не «уже», а «еще»: приблизимся к Бахрейну раньше, чем предполагали.
РАССТАВАНИЕ
8 декабря. Борт «Тигриса». Минувшее уже кажется сном.
Было условлено, что «Славск» подтянет нас к северной части острова, а дальше надо вызывать портовый буксир и идти за ним к островной столице Манаме.
В Манаме нас ожидали киносъемщики и эмиссары Би-би-си. Я попросил корабельного радиста Романа Липского вызвать их в эфир и от имени Хейердала передал наши планы. Нас заверили, что все будет в порядке, и предупредили, что судам под флагом СССР вход в порт запрещен.
Мне стыдно было глядеть в глаза Роману, как будто это я сам столь чудовищно негостеприимен и неблагодарен, хотя и ему, и всем остальным было ясно, что экспедиция тут ни при чем. Опять нам напомнила жизнь, что мы — не в сказочном блистающем мире, где единственными определяющими категориями являются дружба и доброта.
Подошел катер береговой охраны. «Славск» остановился, спустил мотобот, и через десять минут мы с Карло были у себя дома. Вернулись, как после долгой разлуки, даром что все эти дни терлись почти борт о борт. А «Славск» стоял по-прежнему рядом, он был уже далек, недоступен и как бы чуточку уже нереален.
На его палубах толпились, провожая нас, люди, и мне казалось, что я различаю знакомые лица: вон боцман Сергей Подолян, спасший нам плавучий якорь, рядом — Липский, ловец наших «SOS», по соседству — «дед» Умрихин, которому долго еще расхлебывать последствия не предусмотренной инструкциями буксировки. С нами прощались те, кто надрывался, вращая шлюпочный винт, пытаясь подтянуть нас к бую, кто сваривал для нас верпы взамен потерянных, кто снова и снова заводил рвущиеся буксирные тросы...
Чем отблагодарить их за это?
Ушла по двум адресам, в Министерство морского флота и в Черноморское пароходство, радиограмма: «Разрешите от имени интернационального экипажа камышовой лодки «Тигрис» выразить вам искреннюю благодарность за содействие по оказанию нам помощи советским теплоходом «Славск». Мы хотим выразить нашу глубокую признательность капитану Игорю Усаковскому и его героическому экипажу за сердечную теплоту, смелые, решительные действия и морскую выучку, проявленные во время оказания помощи нам в труднейших условиях. Тур Хейердал».
В судовой библиотеке осталась книга Тура о плаваньях «Ра» с прочувственной надписью, а на 54-й странице вахтенного журнала мое десятистрочное «спасибо».
Остались в записных книжках телефоны и адреса, в залог того, что когда-нибудь непременно свидимся.
И все...
«Славск» погудел и стал удаляться. Катер потянул нас в гавань острова Бахрейн.
ТРИ КАПИТАНА
Теперь, когда в моем присутствии завяжется беседа о том, что такое истинный морской характер, я знаю, что мне припомнится.
Внешний рейд Басры, ветреный промозглый день, три судна, сведенные судьбой в общую точку встречи, и на каждом, естественно,— капитаны.
Первый, на диковинном островке из камыша,— седой мальчишка, неисправимый мечтатель. Он полон наивной рыцарской веры в то, что люди планеты — братья, что их объединяет гораздо большее, чем разъединяет. Своим дерзким плаваньем он бросил вызов политиканству, косности и обывательской слепоте.
Рядом, на соседнем корабле, изящном, стремительном, словно сошедшем с обложки приключенческой повести,— другой капитан. Преемник легендарных кормчих, прокладывавших здесь когдато торговые пути. Профессионал, мастеровой моря — сейчас он покажет свое искусство, только прежде досчитает купюры: не обманул ли спасаемый? Море — морем, а дело — делом.
И третий. Командир огромного теплохода, которому вообще нельзя находиться здесь, в стороне от фарватера, близ камней, среди мелей. В любую минуту он может сам оказаться в бедственном положении, знает это — и молча позволяет своему судну подползать ближе, пока есть хоть какая-то возможность, пока в запасе под килем хотя бы метр.
ПОСТСКРИПТУМ
Позже я узнал, что произошло на борту «Славска» вскоре после того, как мы с ним расстались.
Теплоход, лишенный права перевести дух в Манамском порту, спокойно осмотреть и проверить машины, собирался лечь обратным курсом на Басру. И тут капитану доложили: на судне тяжелое заболевание, желательна госпитализация.
«Славск» сообщил о несчастье на берег, с берега ответили: госпиталь Бахрейна, в крайнем случае, согласен принять больного, но чтоб никаких сопровождающих. Даже о том, чтобы сам капитан лично отвез его, не может быть речи.
Отправлять члена своего экипажа фактически в неизвестность Усаковский не рискнул. Течение болезни позволяло потерпеть — и «Славск» на полной скорости устремился к Кувейту, где местные законы менее дискриминационны к советским морякам. В кувейтской больнице была сделана операция, и матрос вернулся на «Славск». Теперь его здоровье — вне опасений.
