кажется слишком уж убедительной. Хотелось бы взглянуть на полетную карту, однако Проскурин не станет показывать ее до тех пор, пока не удостоверится в истинных намерениях Максима. Это ясно. Значит, что? Значит, им обоим придется доверять друг другу без всяких доказательств. Во всяком случае, в течение нескольких ближайших часов. А там видно будет. И все-таки надо устроить этому рыжему фээскашнику небольшую проверку. Если Проскурин не откажется подойти к его машине и «засветиться» перед шофером, значит, он чист, ему можно доверять. Ну а если откажется, тогда «Волга» на шоссе легко уйдет от машины фээскашника. Даже если у него такая же «Волга». Что касалось вождения, тут Паша был асом. Можно также остановиться возле первого же гаишного поста и сдать этого парня со всеми потрохами. Ему, полковнику, военному прокурору, в форме, поверят.
Через дыру они выбрались с территории завода, прошли вдоль длинной стены и оказались на асфальтовой дороге.
— Где ваша машина? — спросил Проскурин.
— Метрах в пятидесяти. Мы ее загнали в кусты. А ваша? — в свою очередь полюбопытствовал Максим.
— Моя примерно там же, подальше, может быть, метров на двадцать.
Максим коротко свистнул. В кустах взревела двигателем «Волга» и, пробуксовывая по мерзлому грунту, выкатилась на асфальт.
Максим подошел к машине, сел на переднее сиденье и подозвал Проскурина:
— Значит, я впереди, а вы за мной.
— Совершенно верно.
Майор наклонился. Поскольку в салоне горел 467
свет, Паша повернулся и с любопытством уставился на незнакомого мужчину, появившегося среди ночи непонятно откуда. Проскурин только усмехнулся этой наивной подстраховке. С другой стороны, таиться смысла не было. Майор понимал, что если это ловушка, то наверняка и сам лжеполковник, и его водитель отлично знают, как он выглядит. Стало быть, нужно играть в полное доверие.
— Вас подождать? — спросил полковник. — Скажем, на повороте у шоссе.
— Не надо, я вас сам догоню, — кивнул майор.
— Ну хорошо.
«Волга» осторожно покатила по дороге, направляясь к магистрали, соединяющей Новошахтинск и Ростов. Проскурин умолчал о том, что его собственная «шестерка» стоит подальше всего метров на десять, и мысленно обругал себя за то, что не заметил в кустах «Волгу».
«Это уже не просто промах, — подумал он. — Это патология. Все, даст Бог, найдем самолеты, переведусь в Москву — хорошо, а не переведусь — так и ну ее к едрене матери. Подам в отставку и пойду в какие-нибудь частные охранники. В банк какой-нибудь или в детективное агентство. Нет, пожалуй, лучше все-таки в банк. В банке проще. Не надо «Волги» в кустах искать».
Проскурин без труда нашел свой автомобиль, уже через несколько минут догнал машину Латко — она как раз сворачивала на трассу — и пристроился в хвост. Минут через десять въехали в Новошахтинск.
С ходу проскочив окраину, они выкатились на четырехполосное шоссе и вскоре притормозили у развилки с указателем «ПОС. КОМСОМОЛЬСКИЙ — 2 КМ; ДОЛЖАНСКИЙ — 12 КМ». Когда-то здесь стоял еще один указатель. Вероятно, на нем было написано: «УГЛЕПЕРЕРАБАТЫВАЮЩИЙ КОМБИНАТ», и какая- нибудь ерунда вроде: «СТРОИТЕЛЬСТВО ВЕДЕТ СМУ ТАКОЕ-ТО». СМУ уже давно почило в бозе, да, собственно, и завод приказал долго жить, буквы растащили на сувениры, осталась только металлическая опора, своеобразная стела, памятник похороненной стройке.
Здесь, на повороте, Проскурин мигнул фарами. «Волга», уже включившая было поворотник, послушно прижалась к обочине. Проскурин остановил «шестерку» метрах в двух и выбрался из салона. Пистолет он по-прежнему держал в кармане.
Максим к этому моменту тоже вышел из машины и, наклонившись к окошку, громко, так, чтобы слышал спутник, произнес:
— Значит так, Паша, если через сорок пять минут мы не появимся, жди контрольные четверть часа, а затем поднимай тревогу.
— Хорошо, товарищ полковник, — ответил водитель, а потом предложил: — Может, с вами пойти? Если что, лишняя пара рук сгодится.
— Нет, Паша, сиди. — Максим захлопнул дверцу и криво улыбнулся Проскурину. — Ну что, пошли?
Проскурин и Латко пересекли шоссе и углубились в редкий подлесок. Через пару минут деревья расступились, и они увидели железнодорожные пути.
— Ну вот, — кивнул Максим. — Если пойдем влево, то через двадцать минут в Новошахтинске окажемся.
— Понятно. — Проскурин покрутил головой. — Ну «где же ведущая к заводу ветка, о которой вы говорили?
Вместе они прошли метров сто вдоль путей вправо, затем вернулись и прошагали такое же расстояние влево. Путей не было.
— Черт, — выдохнул Максим. — Ничего не понимаю. Ветка должна быть здесь.
— Однако ее нет, — усмехнулся Проскурин. — И что делать будем?
Максим осмотрелся. Вправо подлесок уходил еще метров на двести, затем редел и метров через сто уступал место полю. Тут же стоял светофор, на котором горел красный глазок. Слева посадки становились гуще и тянулись до самого города — километров пять, а то и семь.
— Ладно, — наконец решительно сказал Максим. — Пойдем вдоль дороги к заводу, а там поглядим. Но если мы ошиблись, то тогда я не знаю, что и думать.
Проскурин прищурился. Асфальтовую подъездную дорогу он увидел практически сразу же. На удивление хорошую, добротную. Она пересекала железнодорожное полотно семьюдесятью метрами левее.
— База здесь, — уверенно заявил майор.
— С чего ты взял? — мгновенно понизив голос до шепота, спросил Максим.
— На дорогу посмотри. Покрытие совсем новое, гладкое. Ее ремонтировали месяц назад, самое большее. Зачем класть асфальт на дороге, по которой один черт никто не ездит?
— Точно.
— А чего ты шепчешься-то?
— На всякий случай. Вдруг здесь часовые? — ответил Максим.
— Вдруг только кошки родятся, — засмеялся Проскурин. — До завода еще километра полтора. Ты что думаешь: Саликов здесь тысячу человек собрал и весь лес шпионами напичкал? Ладно, пошли.
Они торопливо перебрались через насыпь и углубились в посадки.
Завод они увидели, еще не выйдя из леса. Ярко освещенная громада, обширный комплекс. Даже отсюда различались несколько полевых ангаров, здоровых, похожих на гаражи-«ракушки». Пара мощных, хорошо освещенных корпусов завода с массивными прожекторами на крышах — не жалко же было бросать! — и колючая проволока, пущенная по периметру в два ряда. Неторопливо прогуливающиеся в узком коридоре между наружным и внутренним ограждением фигурки часовых. А справа, у самых ворот…
Проскурин даже облизнул губы и подтолкнул напарника локтем:
— Смотри, справа, видишь?
— Вижу, — прошептал Максим. — Вроде платформа.
— Платформа и есть, — подтвердил Проскурин.
Это была длинная платформа-времянка, несколько опор и дощатый настил. Слева виднелась сваренная из рельсов эстакада. Справа из-за вагонов торчали стрелы автомобильных кранов. Еще два крана стояли у ближней стороны состава, замершие, неподвижные. Однако возле них суетились люди.
Состав выглядел довольно необычно. Десяток немецких рефрижераторов, длинных, метров по девятнадцать — Проскурин давно таких не видел, — и не меньше двадцати платформ, таких же здоровых, как вагоны. На одной из них, самой первой, стояли люди в техничках, и похожи они были на пухленькие бочонки с головами, ручками и ножками. С такого расстояния — а до завода оставалось метров семьсот, не
