иврите. Позже я узнал от него, что это традиционная еврейская молитва, которую, как мне кажется, мы, христиане, взяли себе.
Он спросил, специально ли это сделано ради его отца.
Я ответил, что вся служба проводится ради его отца. И по меньшей мере с моей стороны это было абсолютной правдой.
Некоторые из моих сокурсников поглядывали на Джошуа и, наверное, думали, будто это мой сын, и это добавляло мне саднящей печали.
После окончания службы я представил его всем бывшим приятелям Джейсона, которых только смог найти (их было очень много). Каждый из них сказал мальчику много замечательного о его отце. Я видел, как глубоко трогают Джошуа эти слова и как он мужественно борется с собой, чтобы не заплакать.
Провожая его на поезд, чтобы он навестил своих дедушку с бабушкой, я выразил надежду, что однажды он снова приедет в Бостон.
Он ответил, что мечтает поступить в Гарвард — как его отец. Но конечно, сначала ему надо будет отслужить в армии.
Я ждал, когда поезд тронется с места, и думал о том, что Джейсон, наверное, очень гордился бы своим сыном.
Потом я пошел выпить кофе, ибо через полчаса мне надо было встретить другой поезд. Встретить любимую, которая едет ко мне по случаю встречи выпускников.
Все заранее предсказывали, мол, это будет невероятно волнующее событие, и вот оно произошло. Слава богу, у меня есть та, которую я люблю и с кем могу разделить этот праздник. И она тоже любит меня, я это знаю.
С тех пор как Энди покинул «западный мир», мы с Лиззи стали намного ближе. Где-то на полпути моя дочь вдруг поняла, что я изо всех сил стараюсь быть любящим отцом. И она стала отвечать мне взаимностью.
Время от времени я беру ее с собой на футбольные матчи. Иногда я сажусь в машину и еду к ней в школу прямо посреди учебной недели, и мы идем с ней в хороший ресторан, чтобы вместе поужинать. Она рассказывает мне о своих делах. Обо всех «противных типах», которые бегают за ней, и о «клёвых парнях», которым она хочет понравиться.
Я начал давать советы. И к моему изумлению, ей это нравится!
Я понял, что происходит что-то хорошее, когда ее оценки, обычно неплохие, но и только, вдруг стали стремительно улучшаться. Между прочим, она получила согласие о приеме из всех университетов, куда подавала заявления: из Суортморского колледжа, из Йеля… и из Гарварда.
Кто знает, может, она остановит свой выбор на Кембридже, и ничего страшного, что отец ее участвует в деятельности университета, а несколько поколений невидимых предков будут взирать на нее сверху. Моя Лиззи храбрая девочка, и я очень ею горжусь.
Приятно сознавать, что мы пойдем с ней рука об руку.
*****
Циники могут сказать, мол, поминальная служба в день встречи выпускников для того и проводится, чтобы лишний раз напомнить гарвардцам: хотя все они и смертные, зато сам университет будет жить вечно.
Во всяком случае, остальные мероприятия недели были посвящены убедительной демонстрации всего того, что Гарвард для них сделал. И благодаря щедрой финансовой поддержке своих выпускников еще многое сделает для будущих студентов.
Во-первых, ректор университета Дерек Бок и декан факультета Теодор Ламброс, выпуск 1958 года, провели симпозиум на тему «Будущее Гарварда». Лейтмотивом их выступлений была мысль о том, что, пока большинство американских университетов только готовятся к наступлению двадцать первого века, Гарвард, с присущей ему широтой видения, уже устремлен в век двадцать второй.
В самом деле, в одном из своих многочисленных остроумных ответов на вопросы аудитории декан Ламброс заметил, что Гарвард не пойдет на то, чтобы «отдать все во власть компьютеров».
Выступления на симпозиуме произвели надлежащее впечатление на выпускников. Все они — особенно те из них, у кого дети были в том возрасте, когда надо выбирать университет, — слушали ораторов с огромным почтением.
Из дневника Эндрю Элиота
Теда Ламброса просто не узнать. Из него преппи получился еще похлеще, чем из меня. Мама дорогая, а сколько в нем апломба, когда он говорит. Впрочем, у него есть все основания быть уверенным в себе. В конце концов, он ведь и в самом деле добился всего, чего хотел.
Его новая жена, Эбби, потрясающая чувиха. Я это точно знаю, поскольку мы с ней дальние родственники. Вообще-то она работала вместе со мной в кампании по сбору денег для Гарвардского фонда, когда Тед с ней познакомился.
Поскольку ей было, мягко выражаясь, около сорока, вся наша родня уже почти потеряла надежду на то, что Эбби когда-нибудь удастся устроить свою судьбу. Но Ламброс буквально вдохнул в нее новую жизнь. Теперь они живут в большом особняке на Брэттл-стрит.
И я думаю, им будет очень хорошо друг с другом. Хотя бы потому, что Эбби отличная хозяйка. И все уважаемые в Бостоне люди бывают у них в гостях.
Весьма надежные источники проинформировали меня, что Тед недавно отказался от предложения занять место ректора Принстонского университета. Это дает мне право предположить, что Ламброс в конечном счете вполне может перебраться в наш собственный ректорский особняк, о чем Гарвард, скорее всего, ему недвусмысленно намекнул. Мысль об этом возбуждает меня, наверное, не меньше, чем самого Теда.
А еще забавно наблюдать, как некоторые из наших парней заискивают перед этим человеком, которого они едва замечали, пока учились на одном курсе.
И я должен заявить об этом хотя бы самому себе, и мои дневники это подтвердят.
Я всегда знал, что Ламброс — победитель.
*****
Амфитеатр, где проходила лекция Джорджа Келлера о внешней политике, не смог вместить всех желающих.
Менее чем за сорок пять минут он в сжатом виде представил анализ всех проблем в области международных отношений. Таких, как отказ от применения ядерного оружия в мире или вопрос о том, кого Белый дом поддерживает в Центральной Америке и почему. Он рассказал о сложных и загадочных хитросплетениях в поведении ближневосточных правителей, а также вкратце охарактеризовал новых кремлевских лидеров.
Мастерскими, точными мазками он нарисовал картину всей мировой политики.
Когда слушателям дали возможность задавать вопросы, один из выпускников поинтересовался у Джорджа, что он думает по поводу новой книги Тома Лейтона «Князь Тьмы», где говорится о вероломстве Генри Киссинджера, которое проявилось в таких делах, как вторжение в Камбоджу, амнистия Никсона и
