миль, — а что там дальше, никто точно не знает. Сувраэль не слишком густонаселенный континент.
— Получается, что у меня нет никакой возможности попасть в Нату-Горвину? — спросил совершенно ошеломленный Деккерет.
— Одна есть. Доплыть на корабле от Толагая до Стойена на Алханроэле и от Стойена до Нату- Горвину. На это вам потребуется лишь немногим больше года. К тому времени, когда вы вернетесь на Сувраэль и попадете во внутренние районы, кризис, для расследования которого вы прибыли, скорее всего, благополучно закончится. Еще вина, посвященный Деккерет?
Он растерянно взял флягу. Названные расстояния просто ошеломили его. Еще одно ужасающее плавание через Внутреннее море, возвращение на родной Алханроэль только для того, чтобы развернуться и в третий раз пуститься в океан, доплыть до противоположной оконечности Сувраэля и, возможно, обнаружить, что проходы внутрь континента там тоже закрыты, и… Нет. Нет! Это уже не покаяние а самоистязание. Лучше вообще отказаться от задания, чем совершать столь невероятные глупости.
Пока он сидел в раздумье, Голатор Ласгия решила сменить тему:
— Время уже позднее, а ваши проблемы требуют более подробного изучения. У вас есть какие-нибудь определенные планы насчет обеда, посвященный Деккерет?
В ее мрачных глазах внезапно заиграл хорошо знакомый ему озорной лукавый огонек.
Находясь в обществе архирежиманда Голатор Ласгии, Деккерет обнаружил, что жизнь в Толагае не настолько сурова, как ему показалось на первый взгляд. В парящей лодке женщина доставила его в гостиницу — он не мог не заметить отвращения, появившегося на ее лице при виде его убогой обители, — и предложила ему отдохнуть, привести себя в порядок и ожидать ее через час.
На город быстро опустились медно-красные сумерки, и через час небо стало совсем темным. Бархатную черноту прорезали лишь пунктирные изломанные контуры нескольких незнакомых Деккерету созвездий да тонкие полумесяцы двух лун низко над горизонтом. Архирежиманд оказалась пунктуальной. Вместо строгой официальной туники на ней теперь было невероятно соблазнительное одеяние из полупрозрачной ткани, похожей на кисею. Деккерет был озадачен столь резкими переменами. Он действительно пользовался определенным успехом у женщин, но сегодня он, несомненно, не сделал и намека на то, что питает к Голатор Ласгии хоть какой-то интерес, — он проявлял лишь чисто формальное уважение. И все же она недвусмысленно демонстрировала намерение провести с ним ночь. Почему? Конечно же не по причине его непревзойденной мудрости и физической привлекательности и не из-за политических выгод, которые могло бы предоставить более близкое знакомство с ним. Никакой разумной причины такого ее поведения он не находил. Кроме одной: молодая женщина прозябала в грязном заморском городишке, среди тоскливой рутины, и тут внезапно появился юный незнакомец, способный предоставить ей приятное развлечение на ночь. Он чувствовал, что его используют, но тем не менее не видел в этом большой беды. А после долгих тоскливых месяцев, проведенных в море, был вполне готов пойти на небольшой риск ради удовольствия.
Они обедали в частном клубе где-то в предместьях города, в саду, изящно украшенном известными растениями-животными из Стойензара и другими чудесами растительного мира. Деккерет мысленно прикинул: на снабжение водой этого цветочного чуда должна была уходить изрядная часть скудного водного пайка Толагая. За другими столами, стоявшими на значительном расстоянии один от другого, сидели нарядно одетые сувраэльцы. Голатор Ласгия кивала то тому, то другому, но никто не подходил к ней и никто не кидал недовольных взоров на Деккерета. Из дома тянуло освежающим прохладным сквозняком — первый ветерок, который он почувствовал за несколько недель, — как будто там работала одна из удивительных древних машин, сродни тем механизмам, которые создали и поддерживали восхитительную атмосферу Замковой горы.
Великолепный обед состоял из особым образом приготовленных чуть забродивших фруктов и нежных сочных кусков какой-то бледно-зеленоватой рыбы, к которым подали прекрасное сухое вино — амблеморнское, сделанное у подножия Замковой горы. Ни женщина, ни мужчина не ограничивали себя, и вскоре у обоих заблестели глаза и развязались языки; холодная официальность недавнего разговора в конторе была забыта. Он узнал, что она на девять лет старше него, что она уроженка окруженного пышными влажными джунглями Нарабаля, находящегося на западном континенте, что она поступила на службу в аппарат понтифекса еще совсем девочкой и провела в Сувраэле уже десять лет. Нынешний высокий пост в Толагае она заняла после вступления Конфалюма на трон понтифекса.
— И вам нравится здесь? — спросил он.
Она пожала плечами:
— Ко всему можно привыкнуть.
— Сомневаюсь, что мне это удалось бы. Для меня Сувраэль это просто место пытки, своего рода чистилище.
Голатор Ласгия кивнула:
— Совершенно верно.
Словно невидимая молния, сверкнув, соединила их взгляды. Деккерет не посмел уточнять подробности, но что-то подсказало ему, что у них в судьбах есть много общего.
Он снова наполнил бокалы и понимающе улыбнулся.
— Так, значит, вы ищете здесь покаяния? — спросила она.
— Да.
Она сделала широкий жест рукой, указывая на ухоженный сад, на стол, уставленный пустыми флягами из-под вина и красивыми блюдами с остатками деликатесов.
— Тогда вы начали не с того конца.
— Моя госпожа, обед в вашем обществе никак не входил в мои планы.
— В мои тоже. Но Божество располагает, а нам остается повиноваться. Что? Скажете, не так? — Она склонилась поближе к нему. — И что вы собираетесь делать дальше? Отправиться в Нату-Горвину?
— Похоже, что это слишком сложно.
— Тогда поступите так, как я вам советовала. Оставайтесь в Толагае, пока вам не надоест, а потом вернетесь домой и подошьете свой доклад в нужную папку. А в Кинторе никто и никогда ничего не узнает.
— Нет. Я должен отправиться в глубь страны.
Она взглянула на него, не скрывая насмешки:
— Какая верность своим идеалам! Но как вы собираетесь это сделать? Дороги отсюда закрыты.
— Вы сказали, что путь через Кулагский проход редко используется. Но колдобины на дороге вовсе не так опасны, как смертоносные песчаные бури или нападения меняющих форму. Возможно, я смогу нанять проводника, который покажет мне эту дорогу.
— В пустыню?
— Раз уж это необходимо.
— В пустыне обитают призраки, — небрежно заметила Голатор Ласгия. — Вы должны выбросить эту идею из головы. Позовите официанта, пусть подаст еще вина.
— Мне кажется, моя госпожа, что я выпил уже достаточно.
— Ну что ж. Тогда пойдем куда-нибудь еще.
Выход из овеваемого свежим ветерком сада на заполненную сухим горячим воздухом ночную улицу был подобен удару, но они почти сразу же оказались в парящей лодке и вскоре прибыли в другой сад, находившийся во внутреннем дворе официальной резиденции; посреди сада располагался бассейн. Здесь не было погодных машин, способных побороть жару, но архирежиманд знала и иной способ освежиться, она легко сбросила платье и шагнула к бассейну. Ее худощавое гибкое тело на мгновение блеснуло в свете звезд, а затем она почти без всплеска нырнула и скрылась под водой. Появившись на поверхности, она жестом поманила к себе Деккерета, и он не раздумывая присоединился к хозяйке.
А потом они в тесном объятии упали на постель из коротко подстриженной плотной травы. Их любовная игра была, возможно, больше похожа на борьбу: она сжимала его своими длинными мускулистыми ногами, пыталась удержать его руки, снова и снова, заливаясь смехом, перекатывалась вместе с ним по траве, и он был поражен силой ее тела, наигранной свирепостью ее движений. Но когда они в конце концов прильнули друг к другу, их действия стали обретать все больше и больше гармонии. В
