помалкивает. Во всех трех случаях женщины жаловались на своих мужей, обвиняя их в холодности.
— А как остальные моряки? Безгрешными ходят на работу, ежедневно, ежечасно встречаясь там с красивыми шведками? — спросил я.
— Признаний было всего три, — ответил капитан. — Возможно, их было и больше, но мы никого не понуждали к признанию по поводу их взаимоотношений с женщинами.
— Вы не допускаете, что вражеская разведка может специально подставлять женщин, чтобы последующим шантажом и угрозами вербовать наших моряков, особенно офицеров?
— На этот счет мы предупреждали, что такие попытки противник может предпринимать и чтобы они были бдительны. Мы верим, что наши моряки ведут себя достойно, — ответил А. Б.
Со своей стороны рассказал старшим по лагерю офицерам, что мой приезд вызван обращением журналиста буржуазной газеты к советскому послу Александре Михайловне Коллонтай с просьбой разрешить ему посетить лагерь моряков для встречи с ними.
— Она полагает, что допускать кого бы то ни было из шведов в лагерь советских моряков не следует без ее на то согласия, и просила, чтобы вы имели это в виду при любой попытке проникнуть к вам. Если лагерная шведская администрация будет навязывать вам такую встречу, требуйте приезда представителя советского посольства в лагерь для урегулирования конфликта.
Мои собеседники были довольны таким решением Коллонтай.
Перед отъездом встретился с начальником лагеря, шведом, и просил его, чтобы он пресекал всякие попытки посещения советских моряков без согласия на это советского посла.
— Так есть, так будет и впредь, — сказал он.
Поблагодарил его за соблюдение международного закона о лагерях для интернированных и пожелал соблюдения их и в дальнейшем. Затем я встретился со многими моряками. У них было хорошее настроение и высокий моральный дух. Все они жаждали скорейшей победы и возвращения на Родину.
Провожать меня до автомобиля вышли все моряки лагеря, скандируя: «Смерть фашизму! Да здравствует Советский Союз!»
По возвращении я пошел на доклад к Коллонтай.
Коллонтай не осуждала советских моряков за их интимную связь с женщинами, считая последних виновниками в этом. Мои действия в лагере она одобрила.
На лагерной истории, раздутой газетами, можно было бы поставить и точку, если бы это событие не аукнулось в Стокгольме.
Месяца через полтора после тех событий ко мне зашел военный разведчик и рассказал, что бывая на дружеских встречах в шведских семьях, он обратил внимание на предпочтительное к нему внимание жен своих коллег. Еще до танцев соседка по столу обращала свое внимание к нему до такой меры, что ему было неудобно перед собравшимися. Когда начались танцы, то и другие женщины не оставляли его своим вниманием. Что касается соседки, то она в танце вешалась ему на шею до неприличия.
Вскоре после этой беседы ко мне пришел разведчик нашей резидентуры и тоже рассказал, что с недавних пор знакомые ему шведки начали проявлять к нему повышенный интерес, хотя раньше он не вызывал у них никаких эмоций. Он тоже считал, что это эхо событий в лагере моряков…
Миллиард шведских крон на восстановление России
На одном из докладов у Коллонтай она сообщила мне, что через неделю в посольстве она дает обед некоторым промышленникам и банкирам, которые принимали участие в займе Советскому Союзу. На этот обед она приглашает и меня, чтобы я постарался познакомиться с представителями делового мира. При этом рассказала историю получения этого займа.
Месяц тому назад от Молотова пришло указание о желательности получить у шведов заем в размере не менее половины миллиарда крон. Конечно, это задача сложная, но выполнимая, если использовать для этого все возможности и волю.
Для начала она решила пригласить к себе крупного промышленника и банкира Акселя Юнссона, с которым с давних пор имела контакт по экономическим проблемам. Если он согласится принять участие в займе, думала она, то его наверняка можно будет получить.
С первых минут встречи Юнссон поздравил ее с большими победами Красной Армии на фронтах войны и высказал уверенность в скором разгроме Германии. Коллонтай сказала ему, что эта победа стоит России многих жертв, разрушения промышленного потенциала, и поэтому Советский Союз нуждается в финансовой помощи со стороны Швеции. После таких слов Юнссон стал серьезен, перестал улыбаться и спросил, какую сумму хочет получить СССР?
— Я, конечно, взволновалась, — рассказывала Александра Михайловна, — но спокойно, прямо глядя на него, сказала: — один миллиард крон!
Юнссон крякнул и, минуту подумав, ответил:
— Многовато.
Потом он замолчал.
Коллонтай нарушила его молчание заявлением, что победа над гитлеровской Германией — это освобождение Европы от фашизма. В том числе и Швеции.
— Ну что ж, — прервав свое молчание, сказал Юнссон, — Советскому Союзу надо помочь. Из своего кармана я могу выложить полмиллиарда. В отношении же других банкиров и промышленников затрудняюсь сказать, но попробую потрясти их карманы на вторую половину суммы. Что касается срока кредита и процента годовых, то постараюсь сделать их необременительными для СССР.
Встретились они через пять дней, мучительных от ожидания результатов. Когда уселись, Юнссон деловым тоном заявил:
— Мадам Коллонтай! Недостающие до миллиарда крон пятьсот миллионов выделяют мои друзья. Заем дается вам на десять лет с годовыми всего в семь процентов. — Сказав это, он через короткую паузу добавил: — У меня к вам тоже есть просьба — организовать мне встречу со Сталиным.
По словам Коллонтай, от неожиданности этой просьбы она взволновалась, не зная как ответить. Она понимала, что Сталин не согласится на это. Заметив ее затруднение с ответом, Юнссон сказал, что вряд ли у Сталина будет время принять его, поэтому просит ее организовать тогда встречу с Микояном. Целью его встречи в Москве будет обсуждение послевоенного экономического устройства Европы. У него на этот счет имеются соответствующие предложения. Речь идет о плане помешать американцам захватить экономику ослабленной Европы.
— История с займом закончилась получением из Москвы благодарного ответа за мои усилия и официальным приглашением Юнссона на встречу с Микояном, — улыбнувшись, сказала Александра Михайловна. — На приеме, куда вы приглашены, я представлю вас советником посольства, занимающимся экономическими проблемами.
На обед пришло человек восемь, среди которых были и шведы средних лет, и довольно пожилые. С сидевшими справа и слева от меня мне довольно легко удалось установить контакт, а затем заинтересовать их в продолжении такового. Один из них пригласил меня выехать с ним на три дня в его загородный дом половить раков.
В назначенный день я поехал в гости к новому знакомому. Оказалось, что его дом полон гостей, прибывших на разные сроки — кто на два, три или больше дней. Мне отвели комнату во флигеле, где я разместился на три дня. Первый ужин состоял только из раков, приготовленных разным способом и очень вкусных.
Рано утром следующего дня мы поплыли с рыбаком выбирать ловушки, расставленные за два дня до этого. В ловушках оказалось столько раков, что едва вместили их в лодку.
Три дня пребывания позволили закрепить знакомство с хозяином дома и с некоторыми его друзьями в такой степени, что это позволило мне продолжить с ними встречи. Спасибо Александре Михайловне, это она своим рассказом о займе вдохновила меня на поиск полезных связей среди промышленников и коммерсантов.
Не могу не рассказать о поучительном случае, когда Коллонтай дала дипломатам посольства урок