Оберегая Коннора

Гарри вытянул перед собой руку:

- Incendio!

Дубина вспыхнула. Тролль взревел и выронил её, но Гарри выкрикнул: «Wingardium Leviosa!» и дубинка зависла в воздухе, а затем полетела обратно и врезалась в тролля.

Загоревшись, тот завертелся на месте, крича от боли. Гарри сделал еще один шаг вперед и голосом, полным властности, еще больше усилившим головную боль Драко, сказал:

- Finite Incantatem.

Огонь исчез, и дубинка обрушилась на голову тролля. Всхлипнув, тролль рухнул на пол и затих. Драко трясло от мощи разлившейся вокруг магии и запаха горящей плоти тролля.

И еще от осознания того крошечного факта, что Гарри не использовал волшебную палочку ни для одного из произнесенных заклинаний.

Гарри обернулся, тяжело дыша, протянув руку в поисках поддержки, которую ему некому было оказать. Драко бросился к нему, чтобы помочь, но успел только поймать его, когда Гарри упал на колени. Он ничего не сказал. Он не знал, что сказать.

Грейнджер выползла из угла, куда её загнал тролль, и уставилась на них.

- Коннор, - произнес Гарри, подняв голову. Его глаза снова выглядели нормальными, если остекленевшие и пугающе широко распахнутые можно было назвать нормальными. - Он жив?

- Я проверю, - сказал Драко, поскольку это очень много значило для Гарри, и направился к Поттеру. Коннор дышал, и хотя на голове у него была шишка с гусиное яйцо и ушиблены ребра, в целом он не был серьезно ранен. Драко вздохнул и кивнул Гарри. - С ним будет все в порядке.

- Я хотел бы исцелить его, - пробормотал Гарри, - но я еще не знаю лечебных заклинаний.

- То, что ты уже знаешь, чертовски впечатляет, - сказал Драко сухо. Он испытывал глупое желание засмеяться, но не поддался ему, потому что был уверен, что если сделает это, то уже не сможет остановиться. Он все еще был невероятно восприимчив к магии, которая будучи сконцентрированной на Гарри, вибрировала в воздухе, медленно убывая и обеспечивая Драко головной болью, как после жуткой ночной попойки. Драко снова улегся на пол и произнес в пространство: «Не думаю, что смогу пошевелиться».

Тут раздались шаги, звук которых усилил и без того неслабую головную боль Драко. Он поморщился и, приподнявшись, увидел профессора МакГонагалл, декана Гриффиндора, которая застыла в дверном проеме, уставившись на тролля.

- Что произошло? - спросила она, обернувшись и уставившись на Драко.

Драко уже открыл рот, чтобы все объяснить, но Гарри успел первым, объясняя все складно и очень убедительно.

- Это сделал мой брат, профессор, - сказал он. - Он поразил тролля заклинанием, которое я никогда не видел прежде, что-то похожее на комбинацию чар левитации, которые мы как раз изучали сегодня, и чар вызывающих огонь.

Гарри покачал головой, выражая потрясение, а широко распахнутые глаза, придавали ему невинный вид. «Врет, как по маслу», - подумал Драко, глянув на МакГонагалл.

- Это усилие лишило Коннора сознания, и он ранен, но он спас мне жизнь. Он спас всех нас.

Лицо МакГонагалл смягчилось, и она кивнула. Затем она произнесла:

- Тогда каким образом вы оказались здесь?

Драко снова попытался сказать правду, но Гарри опять опередил его.

- Я пошел за троллем, профессор. Я думал, что смогу одолеть его.

Он робко опустил взгляд.

- Иногда это так тяжело, жить в тени моего брата, - добавил он жалобным тоном, в котором Драко узнал пародию на самого себя. - Вы меня понимаете?

- Это было чрезвычайно глупо с Вашей стороны, мистер Поттер, - сказала МакГонагалл, и мягкое выражение медленно покинуло её лицо. - Десять баллов со Слизерина, за неоправданную глупость Ваших действий.

Драко открыл рот, чтобы протестовать против такой несправедливости, но тут в дверях показались другие профессора, восклицающие и озабоченные произошедшим, и его голос утонул в общем шуме. Он так же видел, что Грейнджер, склонив голову набок, следила за разворачивающейся сценой, оценивающим взглядом. Но когда Гарри посмотрел на неё и беззвучно прошептал ей одними губами: «Скажи, что они искали тебя», она согласилась подтвердить его ложь.

Но Драко не стал этого делать. Пока МакГонагалл левитировала Поттера и Уизли в больничное крыло, а Гарри счастливо задыхаясь, семенил рядом с ними, он пробился к профессору Снейпу. Декан Слизерина стоял, прислонившись к стене, и его глаза то и дело перебегали с коллег на поверженного тролля.

- Это не Поттер сделал, - настойчиво произнес Драко, когда Снейп, наконец, соизволил обратить на него внимание. - Это сделал Гарри. Даже без палочки! А теперь, старая кошка сняла с него баллы, и это…это совершенно несправедливо, - он вздрогнул и затих, потому что его голова все еще раскалывалась от боли.

- Я знаю, Драко, - сказал Снейп спокойно. Его голос был наполнен каким-то чувством, которое профессор глубоко прятал, поэтому Драко не мог определить, что же это. Снейп просто осматривал помещение и, в его глазах также ничего нельзя было прочесть. - Но я вынужден выждать несколько дней, прежде чем вернуть баллы Слизерину. В конце концов, для этого должна быть убедительная причина.

- Да я совсем не об этом! - закричал Драко. - Вернее, и об этом тоже, отчасти. Я имел в виду…

Снейп кивнул.

- Я знаю, но у меня есть лучший способ решить наши проблемы с Поттером-слизеринцем, чем действовать напролом. Именно этого он ожидает от нас, а значит, будет готов защищать свою точку зрения особенно упорно, - добавил он, еще раз окидывая взглядом помещение. - Мы должны выждать и действовать косвенно. А сейчас пойдем со мной, у меня есть зелье, которое излечит твою головную боль, - и он стремительно двинулся прочь.

Драко поморщился и остановился в нерешительности. С одной стороны, он чувствовал, что должен быть рядом с Гарри в лазарете. С другой - голова у него гудела как колокол.

И, в конце концов, он пошел за Снейпом, всю дорогу до подземелий сочиняя письмо отцу.

Дорогой отец, Гарри ведет себя возмутительно. И глупо. И рискует своей жизнью там, где не требуется, а потом отказывается от вознаграждения за это, что было бы единственной разумной причиной, чтобы поступать подобным образом. И он причиняет мне невыносимую ГОЛОВНУЮ БОЛЬ.

Chapter Eight: Dares and Dives

Глава 8. Вызовы и шаг в неизвестность

Улыбаясь, Гарри наблюдал за тем, как Драко швырнул в озеро камень и провопил Гигантскому Кальмару, чтобы тот выходил и сразился с ним, если у него кишка не тонка.

Конечно, если бы это произошло, Драко рванул бы прочь от озера, но фантазировать об этом было весело. И Гарри был в отличном настроении этим утром, настолько хорошем, что находил шутки Драко забавными.

С Коннором все было в порядке. Вчера мадам Помфри отпустила его из больничного крыла, напутствуя строгим предупреждением: «Вы не должны больше поступать подобным образом, молодой человек, чтобы ни происходило!» Рона отпустили еще раньше. И Коннор, не моргнув, принял историю о своей победе над троллем, хотя выглядел ошеломленным, когда его об этом спрашивали. Наверное, этому поспособствовали благоговейные шепотки и пристальные взгляды, преследовавшие Коннора на каждом шагу, и то, что декан Гриффиндора была к нему еще более благосклонной, чем обычно.

Гермиона знала правду, но хотя она пристально наблюдала за Гарри всю пятницу - если он поднимал взгляд от книги в библиотеке, она всегда оказывалась рядом - однако ничего не предпринимала. Она даже подружилась с Коннором и Роном, в какой-то мере, если её настойчивые попытки привлечь их внимание к лекции в пятницу можно так назвать. На время Гарри решил оставить их всех в покое. Он сможет сблизиться с ними позже.

Драко также не воспользовался знанием правды, за что Гарри был ему чрезвычайно благодарен. Малфой только ухмылялся, когда кто-то обсуждал победу Коннора над троллем, а при упоминании беспалочковой магии его локоть впивался Гарри в бок, но он продолжал молчать. Гарри считал, что Драко